Дело «Трудовой Крестьянской партии»

Ячейки ВКП(б) и ВЛКСМ и правление колхоза подобную кулацкую расправу считали закономерной, расценивая ее как «товарищеское внушение». В результате – несколько бедняцких семей вышли из колхоза.

Во многих случаях организаторами поджогов были раскулаченные и семьи раскулаченных. Так, на хуторе Свердлово, Бобринского района (Украина), двумя кулаками, бежавшими с места высылки, был подожжен склад, в котором хранилось до 30 000 пудов хлеба. Прибежавший на пожар член колхоза Ивеленко поджигателями был убит.

Тюменский округ (Урал). В селе Зимовье мать выселенного кулака подожгла Дом колхоза. Поджогом уничтожено 17 хозяйств[76].

Кроме поджогов получили значительное распространение и другие виды имущественного вредительства: уничтожение посевов и порча инвентаря, в особенности сложных сельскохозяйственных машин, в которые вкладывались посторонние предметы. Машины выводились из строя также путем хищений отдельных частей. Общественные посевы засорялись железными и деревянными предметами, в землю набивались колышки с целью поломки жаток и косилок.

Серьезные размеры убытков от пожаров, понесенные колхозами, в значительной мере были обусловлены совершенно неудовлетворительной постановкой во многих колхозах охраны имущества вообще и противопожарной охраны в частности.

Всего в 1930 г. ОГПУ зафиксировало 13 754 массовых выступления. Данные о количестве участников – почти 2,5 млн человек – имелись по 10 тыс. восстаниям[77].

Удержать ситуацию под контролем правительству удалось только при помощи государственного террора. Сотни тысяч крестьян были отправлены в лагеря и трудовые поселения в Сибирь и на Север. В 1930 г. было приговорено ОГПУ к расстрелу 20 201 человек. В 1930–1931 гг. было выселено с отправкой на спецпоселение более 1 800 000 человек.

Провалы в социально-экономической политике вынудили партийное руководство искать виновных за срывы темпов коллективизации.

В это время многие представители сельскохозяйственной интеллигенции, инженерно-технические специалисты, ученые критически оценивали проведение этих реформ. Сталину необходимо было в короткий срок «притушить» распространение этого «негатива» в отношении руководителей партии и правительства. Для этого подходил проверенный способ – репрессии в отношении критиков. Это должно было играть и роль предупредительного сигнала для других.

Первоначально партийное руководство переложило вину за срывы темпов коллективизации на «вредителей» из числа «классовых врагов». Документы свидетельствуют, что именно в начале 1930-х гг. начинается кампания по борьбе с вредительством в сельском хозяйстве страны. Выявление вредительства в сельском хозяйстве началось с Центральных учреждений Народных комиссариатов земледелия СССР и УССР.

В начале года, 11 января 1930 г., ГПУ Украины сообщило И.В. Сталину о фактах, указывавших на явное неблагополучие в работе Народного комиссариата земледелия УССР, его периферийных органов и научных учреждений. В результате следственных действий были выявлены факты, подтверждающие наличие в аппарате Наркомзема вредительской группы. Их преступная деятельность приводила к извращению директив партии и тормозила развитие сельского хозяйства. Наряду с этой группой была раскрыта «украинско-шовинистическая вредительская группа» деятелей агрономии, которая влияла на большинство научных учреждений Наркомзема и, в значительной мере на периферийный аппарат, в особенности на Правобережье. Захватив руководящие посты в аппарате, вредительская группа якобы занималась дискредитацией мероприятий партии и правительства путем систематического их извращения[78].

Вслед за этим, через два дня, 13 января заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода сообщает И.В. Сталину о вредителях в сельском хозяйстве, распространивших свое влияние на центральные и периферийные учреждения и предприятия. Согласно его докладу, организация являлась массовой, ее представители имелись в районах. Личный состав состоял, главным образом из бывших кадетов, монархистов, бывших белых офицеров, чиновников и др.[79]

В феврале 1930 г. вновь из Украины пришли сообщения о вредительстве в Наркомземе УССР и его периферии, в опытных сельскохозяйственных учреждениях, в Госплане, Укрсельбанке и низовых звеньях кредитной кооперации. В число главарей организации входил кандидат в члены партии Резников – бывший член коллегии Наркомзема, позже директор Института земледелия при Всесоюзной академии наук[80].