Дело уголовного розыска(Невыдуманные рассказы)

Узнать номер гостиницы не составило труда, но, уже набирая его, она вдруг спохватилась, что не знает фамилии инженера. Открытие не столько насторожило ее, сколько раздосадовало.

— Неважно, — решила она про себя, — номер, в котором остановились Аркадий Петрович с супругой, — известен, а фамилию она в конце концов могла и забыть. Однако последовавший затем разговор с дежурным администратором гостиницы поверг ее в недоумение.

— В тридцать четвертом? — переспросил женский голос. — Ошибаетесь, гражданка. Не проживают и проживать не могут.

Как не могут? — не поняла Алла Сергеевна.

— А никак. Это одиночный номер.

— Но ведь кто-то же в нем живет? — спросила Алла Сергеевна, не веря собственным ушам.

— Никто не живет, — злорадно отпарировала дежурная. — Номер ремонтируется.

— Простите, я, наверное, что-то перепутала, — холодея от предчувствия надвигающейся беды, пролепетала Алла Сергеевна. — Может быть, в другом номере?.. Муж с женой… Аркадий Петрович… Инженер… Проездом в Тахиаташ… Из Сибири… Жену позавчера на скорой в больницу увезли…

— В больницу, говорите? — Голос дежурной немного подобрел. — Подождите, сейчас проверю. Не вешайте трубку…

«Что я, собственно, о нем знаю? — с ужасом спросила она себя, продолжая машинально прижимать к уху повлажневшую от пота телефонную трубку. — Инженер из Сибири… Сибирь велика… Ни город неизвестен, ни организация, в которой он работает… Фамилию и ту не спросила!..»

— Нет, гражданка, — снова послышался голос дежурной. — Никого от нас в больницу не увозили. И супружеских пар среди проживающих нет. Половина гостиницы на ремонте. А в другой половине спортсмены живут. Школьники. На спартакиаду приехали.

Это было как гром с ясного неба.

Двадцать минут спустя Алла Сергеевна была в гостинице и, собственноручно перелистав книгу регистрации, воочию убедилась, что ни инженер, ни его супруга в гостинице не останавливались.

Все еще не теряя надежды, она уговорила дежурную обзвонить городские гостиницы. Это заняло полчаса, но ничего утешительного не принесло.

Еще два часа она потеряла на станции скорой помощи. За последние четыре дня было несколько десятков вызовов по поводу аппендицита, но в гостиницы ни одна из машин скорой помощи не выезжала.

…Во дворе дома № 17 по улице Энгельса седьмой квартиры не существовало, и изнывающие от жары мужчины и женщины морщили лбы, разводили руками и в один голос утверждали, что не знают никакого Эммануила Яковлевича, а ювелиры в их дворе не живут и никогда не жили.

В состоянии, близком к обморочному, Алла Сергеевна отправилась на улицу Карла Маркса и, на ходу доставая из сумочки футляр, вошла в «Золотоскупку».

Пожилой приемщик в белой рубашке с закатанными рукавами удивленно взглянул на нее сквозь стекла массивных роговых очков.

— Прекрасная вещица. Чехословацкое изделие. Третий день как поступило в продажу. Хотите приобрести еще одно? Пройдите в отдел. По-моему, пока еще есть.

…На зеленом бархате витрины они выглядели еще эффектнее — близнецы приобретенного ею накануне колье. И рядом на ценнике значилась их подлинная стоимость: двадцать шесть рублей сорок копеек.

— Знакомьтесь, — не поднимаясь, Булатов указал на сидевшую у приставного стола заплаканную женщину. — Филиппова Алла Сергеевна, начальник планового отдела Узбекболяшу.

Женщина сидела, низко опустив голову, то и дело прикладывая к покрасневшим глазам носовой платочек.

— Как вы уже, наверное, догадались, гражданка Филиппова — пострадавшая. Я вас пригласил, чтобы вы ее послушали, а уж потом посоветуемся, как и что делать. Прошу вас, Алла Сергеевна.

Приглашенных было шестеро: майор Рыбников, капитан Литвинов, оперативные работники Рощин, Аверин, Хайдаров и Юсупов. Все шестеро внимательно разглядывали пострадавшую. Женщина всхлипнула.

— Успокойтесь, пожалуйста. И повторите товарищам то, что вы мне рассказали.

Филиппова горестно выдохнула и начала свое грустное повествование, но Булатов ее уже почти не слушал. Делая вид, что изучает лежащие перед ним бумаги, он незаметно наблюдал за своими сослуживцами. Ребята были один к одному: отличные сыщики, светлые головы, честные, мужественные, преданные своему делу. Такими работниками можно было гордиться. И в том, что именно они прижились в уголовном розыске, самоотверженно несли свою нелегкую службу, — была и его, Булатова, заслуга.

Он отлично знал каждого, внимательно следил за их работой, был в курсе личных и семейных дел. Деликатно, неназойливо, без нажима поправлял, если они ошибались, всячески поощрял инициативу.

Подбирая людей в аппарат Уголовного розыска республики, Булатов предъявлял к ним высочайшие требования. Лишь немногие очень опытные оперработники проходили булатовское «чистилище». Но и это было еще не все. Каждый работник республиканского аппарата угро по твердому убеждению Булатова должен был обладать хотя бы одной способностью. Только лично убедившись в этом, феноменальной Булатов соглашался зачислить его в штат.