Дело Варнавинского маньяка

— А что было потом, не говорил?

— Нет.

— После госпиталя он получил чин корнета и уехал служить в Туркестан. Воевал там под командой самого Скобелева, брал штурмом Геок-Тепе. Так что крови и пороху Бекорюков понюхать успел. Служили они, кстати, вместе с Готовцевым, а также со Щукиным — тот был у Галактиона Романовича взводным унтер-офицером. Но война закончилась, и началась обычная жизнь, да еще в страшном захолустье, среди туземцев и верблюдов. После перенесенной малярии нести такую службу Бекорюков не мог и вышел в отставку. Началась трудная полоса. Галактион Романович артистичная натура. Один сезон он даже отыграл в Костроме, в городском театре, но не ужился с антрепренером. Вернулся сюда, обретался не в авантаже. С большим трудом, за предыдущие заслуги своего древнего рода, получил место исправника. Да, служит он спустя рукава. Такой недюжинной личности здесь и скучно и тесно. Полагаю, он мотается на свою Вятку не только ради денег, но и чтобы отвлечься от мелкой толкотни уездной жизни. Галактион Романович… он неплохой человек. Присмотритесь к нему. Вы неудачно начали знакомство, а он самолюбив и не любит, когда лезут в его дела. Но все утрясется. Особенно если вы поймаете маньяка, а лавры предоставите ему, ха-ха! Приглашаю вас для этого, то есть для того, чтобы вы подружились, на наши «островские вечера». Там вы сойдетесь и с Бекорюковым, и с цветом здешнего общеста.

— «Островские вечера»?

— Да. По вторникам и субботам мы, несколько дворян города Варнавина, собираемся к девяти часам в трактире Островского. Там наверху есть комната, куда вход чужим заказан. Нас около десятка, если нет гостей. Приличные все люди, живые, нескучные. Беседуем, играем в вист и на бильярде, там и там по маленькой. Обсуждаем актюалитэ[28]. Предводитель нашей трактирной шайки как раз Бекорюков — он придумал и организовал эти вечера. И знаете, с ними жизнь сделалась не так скучна! Завтра как раз вторник. Наши будут рады новому лицу, тем более из столицы, тем более уже не постороннему Варнавину.

— Благодарю и охотно принимаю приглашение. Теперь же разрешите удалиться, но я не прощаюсь.

— Да. В восемь пополудни жду вас снова в гости. Интересующие вас дела будут уже приготовлены.

9. Разговоры, разговоры, разговоры

Выйдя от судебного следователя, Лыков задумался. Бекорюков обещал собрать своих людей к пяти, а на часах только половина двенадцатого. Можно было, пока сыщик в мундире, представиться уездному предводителю дворянства и председателю земской управы. А можно было навестить Рукавицына. Последнее представлялось более полезным, но пугать скромного съемщика орденами и шпагой было бы неразумно. Поэтому Алексей вздохнул, плотнее запахнул пыльник и отправился сначала на телеграф. Доложил Цур-Гозену о своем прибытии к месту прохождения отпуска, забежал домой выпить чаю, а затем отправился дальше по местному начальству.

Предводитель дворянства Верховский жил в собственном, очень солидном особняке на Костромской улице. Хотя в корпусе присутственных мест ему полагался служебный кабинет, он предпочитал принимать посетителей на дому. В прошлом году Лыков заезжал в Варнавин ненадолго, всего на пару дней, и не успел познакомиться с предводителем. Ему передавали после, что Верховский обиделся. Видимо, поэтому сейчас он принял гостя несколько высокомерно. Вальяжный барин лет сорока пяти, с лысиной и брюшком, вышел сначала в домашней куртке. Увидав мундир, извинился и убежал в комнаты. Через пять минут он вернулся уже в парадном дворянском полукафтане с отложным зеленым воротником, украшенным вышитыми знаками коллежского советника. На полукафтане сияли пуговицы с гербом Костромской губернии и красовался аляповатый персидский орден Льва и Солнца третьей степени.

— Простите, что заставил ждать. У меня к вам сразу вопрос, господин камер-юнкер: вы собираетесь хозяйничать в Нефедьевке или только наезжать, как сейчас? Мы, здешнее дворянство, можем на вас рассчитывать?

— Я служу в Петербурге и пока заниматься имением у меня нет никакой возможности.

— Ясно. В столице, в салоне Салтыковых, я слышал историю Варвары Александровны и то, какое участие в ней приняли вы и ваш начальник Благово. Павел Афанасьевич, кажется?

— Точно так.

— Государь издал два именных указа по улучшению положения бедной сироты. И все это — по ходатайству скромного чиновника.

— Доброта его величества общеизвестна.

— Стало быть, вы не шутили, когда обещали штабс-ротмистру Бекорюкову прибытие сюда чинов Летучего отряда?

— Совсем не шутил.

— Я так и понял. И разъяснил Галактиону Романовичу, что в его собственных интересах содействовать вашему расследованию. Да и всего населения города в интересах.

— Благодарю вас, господин предводитель.

— Вы здесь, кажется, на все лето?

— На два месяца.

— Полагаете, что успеете?

— При помощи полиции это станет куда легче…

— Она вам будет предоставлена в полном объеме. И кстати, милости прошу зайти к нам завтра вечером на нашу дружескую вечеринку.