Дело вкуса

– Поздно. Ты сама сказала: красавец. И пока не открестилась от собственных слов, я вешаю трубку. Увидимся у Дженни на следующей неделе.

– О'кей! Тогда и поговорим. Пока!

– Пока, Лиз! Передавай привет Люси.

Повесив трубку, Эдвард уставился в одну точку. Он наконец влюбился. И что же? Его избранница оказалась чересчур правильной. Ну почему?

И неизвестно еще, разойдется ли она с Крисом. Хорошо хоть, Лиз думает, что так будет «правильно». Когда Дженни позвонила поделиться впечатлениями, Эдвард ужасно обрадовался. Они с сестрой были очень близки – особенно с той автокатастрофы.

Дженни сразу же догадалась, чем взяла его Лиз. Конечно же, честностью, тем, что они с Дженни особенно ценили в людях. Нужно действовать осторожно. Он нравится Лиз. Может, она даже в него влюблена, но, если не проявить терпения, даст отбой. Ей нужен друг, и он будет другом, сколько потребуется. Кто бы подумал, что женщина способна пробудить в нем такие чувства? И он не собирается испортить их отношения. Лиз стоит того, чтобы подождать.

ГЛАВА 24

Стефани заправила голубую шелковую блузку в кремовые льняные брюки и повернулась перед зеркалом, изучая себя в профиль. Живота не видно, сколько ни присматривайся. Плоский, как и раньше. В весе она не прибавила. Если бы не боль в налившихся грудях, вообще не поверила бы, что беременна. Стеф дождаться не могла, когда же проявятся первые признаки того, что внутри нее растет жизнь. Скорее всего, это произойдет неделям к восемнадцати. Когда наступит время идти на УЗИ. Если повезет, Шон уже вернется и они отправятся вместе.

Если же он не приедет, она и дальше будет скрывать свое положение. Шон должен узнать первым. Будет трудно объяснить, почему она отказалась от спиртного и сигарет. Конор удивлялся ее силе воли. Стеф отговорилась тем, что подхватила легочную инфекцию и врач запретил курить. Алкоголь же якобы не сочетается с прописанными ей таблетками. Боже, жизнь не стала легче…

Единственной тучкой на горизонте оставалась мысль о том, что она так и не поговорила с Шоном. Его секретарша Элейн отказалась дать рабочий номер в Фениксе. «Это против правил», – заявила она. На сей раз Шон остановился в другом отеле. Элейн, естественно, забыла в каком. Она предложила оставить сообщение, но Шон на него не ответил. Стеф постеснялась снова побеспокоить Элейн, которой, судя по всему, докучали ее звонки.

Стефани грызло разочарование и раздражение. Ну почему она не может поделиться с Шоном единственной новостью, которая сделает его счастливым? Если она в ближайшее время не поговорит с ним, то сойдет с ума. Встречаться с семьей и друзьями Стефани избегала.

Пару раз звонила Лиз, но Стеф удалось быстро от нее отделаться. Она переводила разговор на Люси, Криса и ресторан и быстро вешала трубку. С Энни было проще. Невестка звонила раз в неделю – проверить, как у Стеф дела, вопросов не задавала, не допытывалась что да как. Стеф знала, что Энни чувствует себя неловко, и была благодарна ей за сдержанность.

Она накинула пиджак, перебросила через плечо ремешок сумки от «Шанель» и вышла из квартиры. Было солнечно, воздух уже прогрелся. Стеф отправилась на работу раньше обычного. В обед надеялась ускользнуть за покупками. Поворачивая на Мэлахайд-роуд, она подпевала радио. Жизнь замечательна. То есть скоро будет. Как только она поговорит с Шоном.

– Стеф? Папа в больнице. Несчастный случай.

Стефани вцепилась в трубку:

– Джо? Что с ним? Что случилось?

– Ничего серьезного. Упал с лестницы. Вроде рука сломана. Сосед отвез его и маму в больницу. Можешь приехать? Я бы сам поехал, но мне через пару часов вылетать в Лондон…

– Хорошо, Джо. Уже еду. Какая больница?

Она записала адрес и, пообещав брату позвонить Энни, как только будут новости, двинулась искать Криса.

– Мне нужно уйти. По семейным делам. Буду позже.

Крис скорчил гримасу и процедил что-то про бойфрендов.

Стеф смерила его презрительным взглядом и хлопнула дверью. Выругалась, выйдя на Меррион-роуд: было всего двенадцать часов, но машины уже стояли в пробке.

Через тридцать минут она вошла в отделение скорой помощи и направилась к регистратуре.

– Стефани? Сюда!

Стефани обернулась и увидела мать. Та улыбалась. Это был хороший знак.

– Привет, мам. Как он? – спросила она, чмокнув Кэтрин в щеку.

– Хорошо, дорогая. Перелома нет. Только сильное растяжение запястья, но ты же его знаешь. Стонет так, будто руку ему собираются ампутировать!

Стеф с облегчением рассмеялась. У нее замечательный отец, но пациент из него никудышный… Она взяла мать под руку и вместе с ней вошла в палату.

– Привет, милая! Не надо было приезжать. Я в порядке. Боль адская, конечно, но, думаю, мне вколют обезболивающее.

Стефани поцеловала отца и отошла в сторону, пропуская медсестру.

– Отлично, мистер Уэст! Примите эти таблетки. Мы наложим повязку, и можете идти.

Том Уэст разочарованно взглянул на две капсулы:

– И это все?

Сестра бодро улыбнулась:

– Да.

– Что это за таблетки? – спросила Стеф.

– Понстан, – ответила медсестра и исчезла за занавеской.

– Это хорошие таблетки, Стеф? – спросил отец. – Сильное обезболивающее?