Дело вкуса

Есть немало прекрасных танцевальных мелодий, и тут выбор должен быть предоставлен молодежи самый широкий. Всем бывает весело, приятно и радостно, когда на молодежном вечере кто-нибудь лихо спляшет гопак или все встанут в круг, а по нему пройдется, распластав по-орлиному, как крылья, руки, танцор в гордой лезгинке. И, как я уже говорил, всем приятно покружиться в плавном вальсе или в веселой, стремительной, кокетливо-иронической полечке. Но можно ли этим лишь ограничивать желания и требования молодых танцоров? Очень противно, когда попросту скучные люди, почитающие свои отсталые вкусы за закон, заранее расписывают веселье и танцы: вот это, мол, можно признать благонадежным прихлопом, а уж это пошли невыдержанные притопы. Всякое непривычное для их глаз па, может быть, несколько темпераментные движения в танце кажутся им уж чуть ли не посягательством на моральные устои общества.

Было время, когда такого же рода блюстители нравов и строгих вкусов возмущались, если молодежь танцевала «буржуазные» танцы, вроде падеспани, и требовали обязательно «Яблочко». Они считали лишь этот танец выразителем пролетарской доблести, забывая, по-видимому, что всеми нами любимый танец «Яблочко», нечего таить, танцевали иногда и по ту сторону фронта гражданской войны. Однако это ведь нисколько не скомпрометировало наш лихой, веселый танец. Румяное красное яблочко не стало белее оттого, что иной раз его отплясывали и наши враги. Танец остался в народной памяти как звонкая подвижная музыкальная метка революции. С удовольствием отплясывает его молодежь и сегодня. Но это не значит, что танцы иного музыкального строя, скажем, танцы, пришедшие к нам со свободолюбивой и темпераментной Кубы, следует подвергать гонению.

Если молодежь заимствует что-то интересное, родственное ее внутреннему темпу из современных зарубежных танцев, не следует ошарашивать ее административным окриком. Пусть ищет, изобретает, пробует. Кому дано право варанее считать какие-то коленца завизированными, а другие па — запрещенными? Важно, чтобы танец был веселым, жизнерадостным, отвечающим здоровому вкусу и живым устремлениям молодежи. Ведь танцевать хочется под музыку, а не под расписку, которую пытаются заранее взять у молодежи чересчур уж осмотрительные наставникиадминистраторы.

Нужно, можно, стоит любить и хороший джаз, и веселую лирическую оперетту, и остроумную эстрадную песенку.

И следует молодым людям уметь танцевать. Ничего хорошего не вижу я в снулых молодых парнях, которые на вечеринке, сохраняя гордо-отчужденный вид, ладонями, заложенными за поясницу, подпирают стены зала, вместо того чтобы поддержать общее веселье, поплясать вместе со всеми.

Однако всему свое место, свой час. А ведь есть еще, к сожалению, и такие, которым все кажется слишком серьезным, скучным: и хорошая камерная певица, и вдохновенный чтец, и известный ансамбль скрипачей Большого театра, и лирическая музыка русского романса. Если ненароком затащили такого скучающего молодого человека на концерт Чайковского, он вскоре безмятежно засыпает, но зато, едва заслышав где-то первые такты рока или твиста, упоенно (даже во сне) начинает дергаться и сучить ногами.

Ничего, кроме глубокого сожаления и отвращения, этот «любитель музыки» вызвать не может.

Вспомните, как остроумно и зло высмеял этакого «кавалерствующего дергунчика» Ив Монтан в своей песенке о парижских стилягах. И, кстати: когда мы говорим о хорошем вкусе в жанре эстрадного искусства, нельзя не обратиться к творчеству этого талантливого французского певца, которого так тепло принимали в нашей стране и москвичи, и ленинградцы, и киевляне. Ив Монтан — прекрасный образец безукоризненного артистического вкуса. И в самой его манере исполнения песен, в предельной собранности найденной им сценической формы, сочетающей элегантность и четкость движений с подкупающей простотой, — словом, во всем облике артиста, как и в содержании и строение песенок, перед нами непринужденно раскрывается поэзия народного Парижа, Парижа простых, трудолюбивых, добрых, веселых и влюбленных в свой город людей.

Совсем иной характер имели песенки Вертинского или, скажем, Лещенко. Мне часто приходилось слышать от моих молодых друзей вопросы о том, как с точки зрения серьезного вкуса следует расценивать этих двух артистов.