Дело возмущенных мертвецов

— Да. Клара взяла. «А чего, говорит, не чужое беру — заработала», а я вот не стала. Не люблю, знаете, быть кому-то обязанной. Пусть даже от чистого сердца дарят, но я с детства такой гордячкой была — брала только то, что сама хотела. Считала, если дают, значит им от меня что-то нужно. В общем, отказалась. К середине лета, когда самая жара наступила, смотрю, что-то Клара моя сама не своя ходит — похудела, посерела, согнулась вся. А ведь до тех пор нас близняшек мало кто различить мог. Теперь же она годилась мне в матери. Что делать? К кому обратиться? С тех пор как врачи моего Леню залечили, я к ним ни ногой. Побежала по знакомым — благо дом большой, а те знакомые сами такие же как Клара — в одночасье лет на двадцать постарели, а потом один за одним стали отходить. Не проходило недели, чтобы у нас кого-нибудь не хоронили. «Ну», — думаю. — «Если ничего не делать, скоро и моя сестренка вслед за ними отправится». Взяла я Клару и отвезла в пансионат. Вы не поверите, но уже через неделю ей стало лучше. Вернулся румянец, глаза засияли, появился аппетит, с скоро нас, как в старые хорошие времена, снова было не отличить.

Клавдия Васильевна замолчала, и на этот раз пауза затянулась дольше обычного.

— А дальше? Ваша сестра вернулась? — не выдержал Костя.

— И да, и нет, — уклончиво ответила Клавдия Васильевна. — Скажу вам одно — ей очень хотелось узнать, что с ней произошло, отчего испортилось здоровье. Выяснять у соседей было бесполезно. Они сами ничего не понимали. Нужен был человек со стороны, так сказать, с незамыленным взглядом, который далек от нашего болота, понимаете? Так у Клары появился план. В Институте криминалистики как раз закончились вступительные экзамены, а у нас там работают знакомые. Кларе дали несколько контактов поступивших и она выбрала троих. Это были вы — Константин, Андрей и Руслан. Сестра решила поселить вас у себя, чтобы вы помогли ей разобраться с тем, что происходит. Она отправила вам письма, но встретить уже не смогла. Теперь вы знаете все.

— Выходит, у Клары Васильевны были подозрения, что на ее жизнь покушались? — спросил Костя.

— Да, мы обе были уверены, что кто-то хотел убить мою сестру, и она спаслась лишь чудом, в отличие от других, которых в последний год вынесли из нашего дома.

— Значит, это все длится уже давно?

— Сейчас оглядываясь назад, я думаю, что года два или три.

— Но если что-то ухудшило здоровье вашей сестры, значит оно может быть опасным и для нас.

— Думаю, что нет, иначе вы бы уже почувствовали.

— А вы… Вы ничего не чувствовали?

Клавдия Васильевна отрицательно покачала головой.

— Нет. И это самое страшное, когда не знаешь, отчего вокруг тебя умирают люди, а твоя родная сестра стоит на пороге могилы, — она уголком платка утерла влажные глаза.

— Почему же вы не обращались в полицию?

— Очень даже обращалась, но наш участковый сказал, что не очень-то доверяет показаниям «дам в возрасте, оторванных двадцатью этажами от действительности».

Костя поправил очки.

— Да, с вашей полицией мы уже знакомы. Но если они не верят вам, должны же они поверить своим глазам. Если у вас в доме один за одним умирают люди, то правоохранительные органы должны как-то реагировать.

— На это я вам ответить не могу, но скажу, что меня очень беспокоит то, что давно никто не умирал.

Костя и Андрей переглянулись.

— То есть как? — спросил Костя. — Я вас правильно понял? Вы переживаете, что у вас давно не было похорон?

— Да.

Костя снова посмотрел на Андрея. Тот пожал плечами.

— А разве в тот день, когда мы приехали… Тогда еще хоронили…

— Да, я помню — Дмитрия Афанасьевича, но с тех пор прошло уже три недели, — ответила старушка.

Друзья снова переглянулись.

— Я сейчас объясню. Это открытие сделала еще Клара. Она записывала все, что, как ей казалось, относится к этому загадочному делу. Так она обнаружила, что ни больше, ни меньше, а раз в десять дней в нашем доме кто-то умирает. Будто по часам. Причем, как потом оказалось, это заметила не только она. По нашим похоронам в соседнем учреждении сверяли график работ. У них, видите ли, каждую декаду заступает новая смена. Так вот, с тех пор, как вы поселились в нашем доме, все неожиданно прекратилось. Последние похороны были тридцатого августа, а сегодня двадцать второе сентября.

— Ай, да мы! Ай, да молодцы! — воскликнул Андрей, желая разрядить обстановку, но Клавдия Васильевна не разделили его оптимизма.

— Не думаю, что на это все закончится, — продолжила старушка. — Я чувствую, что это лишь затишье перед бурей. Понимаете меня? Что-то должно произойти, и очень скоро, — она снова промокнула глаза. — И это ожидание мучает меня. Не зря говорят, что ожидание смерти страшнее самой смерти.

— Вы думаете, что будете следующей? — осторожно спросил Костя.

— Нет, я чувствую себя хорошо, но боюсь за других.

— А вы говорили об этом с управдомом? — спросил Костя. — Олег Игоревич, насколько я успел заметить, внимательный и вполне разумный человек.

— О, да, но у Олега Игоревича есть много более важных дел.