Дело всей жизни

Климатические условия здесь более благоприятны для земледелия, чем в моей родной стороне. Но крестьян заедало малоземелье. Аграрная проблема была здесь наиболее острой. Противоречия между кулаками, середняками и бедняками выливались в ожесточенную классовую борьбу, свидетелем которой мне сразу пришлось стать.

В то время создавалась новая, советская система среднего образования. Возникла единая трудовая школа. Кадров для нее недоставало. К тому же многие учителя шли за Всероссийским учительским союзом (ВУС), который стоял на антисоветских позициях. Большую роль в жизни местной школы сыграл состоявшийся в сентябре 1918 года I Тульский губернский съезд учителей и деятелей народного образования. Съезд призвал губернское учительство порвать с ВУСом, активно помогать Советской власти и служить трудовому народу. Началось размежевание. Одни преподаватели пытались вести обучение по-старому, другие стали на новый путь.

Этот процесс был отражением больших политических событий в стране и в уезде. Шла гражданская война. В тылу Красной Армии в борьбе с привычками и пережитками старого мира постоянно рождалось новое. Возглавляла эту борьбу партия большевиков. В сентябре 1918 года состоялась первая Новосильская уездная конференция РКП (б), в октябре - вторая, в ноябре - третья. Решения конференций отражались на повседневной жизни села Подъяковлево, на семьях тех крестьян, чьих детей я обучал. Трудовые крестьяне стали объединяться в сельскохозяйственные коммуны. Комитеты бедноты сливались с сельскими Советами. Бедняки активно помогали Советам реквизировать хлеб у спекулянтов, везли зерно на ссыпные пункты. В октябре 1918 года по решению второго уездного съезда новосильской бедноты в подарок рабочим Москвы и Петрограда был отправлен целый эшелон хлеба. Кулаки яростно сопротивлялись мероприятиям новой власти. Они прятали хлеб, спекулировали им, тянули за собой середняков.

В конце 1918 года по ряду уездов Тульской губернии, в том числе по Новосильскому, прокатилась волна кулацких мятежей. Сельские богатей стремились, расправиться с беднотой и с работниками советского аппарата, нападали на продотряды.

Мы, учителя, не могли стоять в стороне от этих событий. Помимо работы в школе мы занимались политическим просвещением взрослого населения. 26 декабря по губернии был разослан циркуляр о мобилизации всех грамотных для читки газет и официальных постановлений. Чаще всего мы пользовались материалами газеты агитационно-пропагандистского отдела Тульского губисполкома "Коммунар" и Тульского губвоенкомата "Вооруженный пролетарий", а также уездными листками "Голос пахаря" и "Новосильская беднота". Печатавшиеся там материалы были близки нам, ибо отражали то, что происходило на наших глазах или в соседних уездах.

В селе Подъяковлево были две школы. Наша находилась в центре села. В трех ее отделениях обучалось около сотни ребят из Подъяковлева и ближайших к нему деревень. Я работал с огромным энтузиазмом. Мне охотно помогали коллеги по школе - сестры Евдокия и Варвара Наумовы, имевшие уже некоторый опыт учительства. Евдокия Петровна, заведующая школой, поручила мне вести младшее отделение. И с учителями, и с родителями учеников у меня быстро установился полный контакт. Казалось бы, я обрел наконец ту житейскую пристань, к которой я стремился. Школа отнимала все мое время, да и сам я старался загрузить день до предела, чтобы вознаградить себя за долгие поиски истинного призвания. Однако ни удачные уроки, ни привязанность ребят, ни дружба с коллективом школы все же не заполнили меня до конца.

Чего же мне не хватало? Я понял это в апреле 1919 года, когда был призван Новосильским уездным военкоматом на службу в РККА и направлен в четвертый запасный батальон, дислоцированный в городе Ефремове. Запасные батальоны были образованы приказом Реввоенсовета Республики в сентябре 1918 года для подготовки резервов в военных округах. И вот наконец осуществилась моя мечта, которую я вынашивал чуть ли не с первых дней Великой Октябрьской социалистической революции. В мае 1919 года я был зачислен в Красную Армию, стал ее командиром. Отныне мой дальнейший жизненный путь был для меня прям и ясен.

Командиром батальона являлся бывший подполковник царской армии Донченко, а военкомом - бывший прапорщик Комин. Забегая вперед, скажу, что, распрощавшись осенью того же года с т. Донченко, получившим другое назначение, я имел удовольствие вновь встретиться с ним в 1926 году на высших стрелково-тактических курсах "Выстрел", где он вел занятия по методике боевой подготовки...

Хотя четвертый запасный батальон сформировали всего лишь несколько месяцев назад, он поразил меня четкостью внутреннего распорядка, внешней чистотой и опрятностью бойцов, крепкой и сознательной дисциплиной, столь необычными для старой армии. Новыми были и взаимоотношения между рядовым и командным составом: они основывались на доверии друг к другу.