Дело всей жизни. Книга вторая

— А что хочешь ты? — прошептал, касаясь её губ дыханием.

Она почему-то смутилась и покрылась пупырышками:

— Новую жизнь…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Репертуарная матричная реконструкция

— Распечатываешь рецидив?

— Тебе лучше не знать.

— Страшный ты человек, Джейкоб Карриган, — покачал головой Расс. — Не могу даже предположить, что ещё ты попросишь меня сделать.

— У меня все ходы расписаны…

Глава 6. Сатир должен умереть

Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка,

я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить.

США, Нью-Йорк

— Так это твой миллиардерчик поджарился?! — воскликнула Стэйра, и я еще не успела ничего ответить, как она неприятно ошарашила: — Неплохо ты девственность пристроила, подруга! А я-то всё думала, что ты из себя недотрогу ломаешь, а оно вон что!

— Стэйра! — воскликнула я, пытаясь пресечь её желчное словоизлияние, хватаясь за виски и на несколько секунд прикрывая глаза — перед ними от того, что несла девушка, сначала полетели чёрные мухи, а потом всё вдруг закрутилось. Мне до тошноты стало плохо от её слов, я сглотнула и с трудом пропихнула из вмиг пересохшего рта: — Что ты такое говоришь…

— А что я не так говорю, а?! Gold digging whore![5] Месяц покувыркалась с богатеньким — и в шоколаде! Кафе, вон, отхватила! На кой оно тебе вообще сдалось?! Нашлась тут золотая писька! У меня просто нет слов, какая ты лживая шлюха!..

У меня тоже не было слов. Мне бы что-то сказать, но я словно онемела с ног до языка, только тошнота бурлила на подступах к горлу.

О, флаг Америки! Если бы я только могла предположить, что подруга окажется такой мелочной завистливой дрянью! Уже тихо радовалась, что не сказала ей о своей беременности и что Никита жив — Джейкоб строго-настрого запретил об этом даже думать. И про счёт на пять миллионов и дом утаила — как кто свыше отвёл. Но я не говорила и о том, кто мне отдал кафе — Стэйра сама додумала.

— …Слу-у-ушай, дорогая! Так это ж золотое дно! — никак не могла она успокоиться. — Ты только представь, как на его смерти можно заработать! Я так и вижу громкие заголовки: «Последний любовный полёт миллиардера!» или «Как Никита Соломат девственность покупал», а ещё лучше «Накрылся золотой пиздой!» ил…

Я сама не поняла, как впечатала в её лицо с размаху ладонь, аж самой от хлёсткого удара обожгло руку. Стэйра как-то странно хрюкнула, словно подавилась словами, и вылупилась на меня в шоке. А я испугалась своей с ней откровенности и злилась на себя, что выложила подробности наших с Никитой отношений. Это ужасно некрасиво, а из-за того, что он не среднестатистический американец, а человек, за которым ревностно следит пресса, тем более сейчас, когда делали инфоповод из всего, что с ним связано — это совсем плохо.

О, флаг Америки! Да за что мне всё это?! Какая же я глупая курица!

Жизнь просто слетела с катушек, будто вместе с «Голубем» сгорела моя удача. Наверное, стоило остаться до конца своих дней в психушке, судьба уже вычеркнула меня из своего списка и никакие не то что блага, а просто спокойные моменты мне уже не полагались. Она уже разлиновала чистый лист для кого-то другого и теперь мстит за то, что снова живу.

— Только попробуй это сделать! — процедила яростно сквозь зубы, сунув Стэйре в лицо фак. — И я тебе такую жизнь устрою, что Земля адом покажется. Поняла?! — почти выплюнула, наклонившись и едва не касаясь своим носом её.

Она оттолкнула меня и окинула прищуренным взглядом, от которого под кожей медленно пополз озноб нехорошего предчувствия:

— Да пошла ты! Целка бриллиантовая!

Она развернулась на каблучках и, всё ещё прижимая к щеке ладошку, пошла прочь.

Я потрясла своей ушибленной рукой — она горела огнём. Нетрудно представить, что чувствовала Стэйра. Я зло усмехнулась — похоже, у неё вылезет синяк на пол-лица. Быстро зашагала из Парка Вашингтон-сквер, где мы прогуливались, пока я ей исповедовалась, и вошла в кафе.

Управляющий с мученическим видом что-то пытался объяснить разгневанному гостю. И просиял, как только увидел меня:

— Мисс Тенесси! Вот я говорил — нет у человека наличных, а у нас нет договора эквайрингового обслуживания…