Дело всей жизни. Неопубликованное

Под ногами была та же липкая, чуть ли не до колен грязь. Не хватало людей, кончались боеприпасы. Однако наступление шло теперь безостановочно. 30 марта 5-я ударная армия овладела Очаковом и фортом Красный маяк в устье Днепровско-Бугского лимана. Возобновившиеся ливневые дожди не могли помешать успешным действиям наших подвижных войск. Действовавший впереди общевойсковых армий 23-й танковый корпус А. О. Ахманова 31 марта вел бой с вражескими танками уже у Жовтня и Цебриково. Южнее войска группы И. А. Плиева, захватив Березовку, продолжали движение на Раздельную и к долине Кучургана. Там они понесли тяжелую утрату: погиб храбрейший и опытнейший командир 4-го гвардейского механизированного корпуса, один из активных участников освобождения Дона и Украины генерал-лейтенант танковых войск Т. И. Танасчишин. Гвардейцы ответили на это захватом Раздельной. С севера и востока наносили удар на Одессу войска армий Глаголева, Чуйкова, Шлемина и Цветаева. С воздуха прикрывали их и помогали им самолеты 17-й воздушной армии, которой командовал генерал-полковник В. А. Судец. Практически почти весь 3-й Украинский фронт нацеливался на освобождение Одессы.

Первыми в город ворвались 9 апреля войска 5-й ударной армии. Нам достались в районе Одессы огромнейшие трофеи. Весь железнодорожный участок от ст. Выгоды до города был забит эшелонами с военной техникой и всевозможным имуществом. Следующие три дня ушли на полное освобождение Одессы и Тирасполя, причем мы сумели овладеть переправой и некоторыми дамбами на Днестре. Страна торжественно отметила успех 3-го Украинского фронта. Тысячи его воинов были удостоены высоких правительственных наград.

День 10 апреля, когда Одесса праздновала изгнание немецко-румынских фашистов, памятен мне вдвойне. В этот день мне стало известно, что я награжден высшим военным орденом «Победа». Я получил этот орден за № 2, а № 1 стоял на врученном Георгию Константиновичу Жукову. Наградная формулировка гласила: «За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских захватчиков».

Первым меня поздравил по телефону, еще до опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР, Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я награждаюсь не только за освобождение Донбасса и Украины, а и за предстоящее освобождение Крыма, на который мне следует переключить теперь свое внимание, не забывая одновременно о 3-м Украинском фронте. Очень тронула меня телеграмма от Б. М. Шапошникова, который тогда сильно болел. «Дорогой Борис Михайлович! Благодарю Вас за поздравление, – писал я ему в ответ. – Успешное выполнение мною заданий Верховного Главнокомандования, а следовательно, и мое исключительно высокое награждение являются в значительной мере результатом долголетней работы под Вашим непосредственным руководством. От души желаю Вам здоровья. Благодарный Вам А. Василевский»[77].

В ночь на 11 апреля вместе с командованием 3-го Украинского фронта (Р. Я. Малиновский, А. С. Желтов, Ф. К. Корженевич) мы обдумывали план выполнения последующей задачи, поставленной Ставкой перед фронтом – операции по выходу войск к государственной границе по рекам Прут и Дунай. Мы приняли решение нанести главный удар правофланговыми армиями – 57-й, 37-й, 6-й, 5-й ударной и 46-й (41 дивизия, усиленная двумя артиллерийскими дивизиями, а также имеющимися во фронте отдельными пушечными и гаубичными артиллерийскими полками РГК, истребительно-противотанковыми, минометными и инженерными бригадами и авиацией) в общем направлении от Тирасполя на Кагул. Группу Плиева намечали ввести для развития успеха в направлении главного удара на Комрат и далее к югу и юго-западу, на основных путях отхода противника. 8-й гвардейской армией, форсировав Днестр у Беляевки и-Аккермана, нанести вспомогательный удар вдоль Черноморского побережья на Татарбунары с выходом на Дунай у Вилкова. Начало форсирования Днестра всем фронтом намечалось на 18–20 апреля. Тем временем силами 57-й, 37-й и 46-й армий расширять плацдарм на правом берегу реки.

Рано утром 11 апреля я вылетел на 4-й Украинский фронт. 8 апреля он начал Крымскую наступательную операцию, о которой мне предстоит рассказать в следующей главе. В ночь на 13 апреля из штаба Толбухина я доложил Верховному Главнокомандующему об успешном начале Крымской операции. Он обратил мое внимание на недопустимую со стороны Малиновского задержку при ликвидации противника на левом берегу Днестра и его группировки, прижатой 8-й гвардейской армией к Днестровскому лиману у Овидиополя, и приказал принять меры. Р. Я. Малиновский обещал мне быстро выполнить переданные ему мной указания Верховного. Мы договорились привлечь для усиления 8-й гвардейской армии часть сил 5-й ударной, а 9-ю и 30-ю кавалерийские дивизии 4-го гвардейского корпуса, использованные фронтом в ходе затянувшихся боев в качестве пехоты, немедленно вывести из боя и предоставить им ближайшие дни на отдых.