Дело всей жизни. Неопубликованное

Как же проходило наше зимнее, а потом весеннее наступление? Стабилизация положения под Мурманском и в Карелии была достигнута. Ленинградцы и волховчане четыре месяца пытались пробиться навстречу друг другу с тем, чтобы разорвать кольцо блокады, но сделать это не сумели. Северо-Западный фронт окружил в районе Демянска крупную группировку противника, но не смог заставить ее капитулировать, а весною немцы пробили к ней коридор и сохранили Демянский плацдарм за собой. На Центральном направлении мы глубоко охватили фашистскую группу армий на ее флангах. В середине же охвата возник удерживаемый немцами ржевско-вяземский плацдарм. Несколько раз пересекали оборону плацдарма с боями советские корпуса и целые армии, уходившие во вражеский тыл. Но за ними проход опять закрывался, из-за чего те, кто пробился в тыл противника, попадали в окружение. Выброска туда наших воздушных десантов не изменила положения. Фашисты несли огромные потери, однако удерживали плацдарм. Нашим соединениям пришлось прорываться из вражеского тыла назад. Тяжелые испытания выпали на долю этих частей. Командующий 33-й армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов вел свою армию на запад в районе Тарусы. Здесь он родился. Это был боевой, опытный генерал. Еще в 20–30-е годы Михаил Григорьевич возглавлял войска 12-го стрелкового корпуса Забайкальского, Орловского и Закавказского военных округов, был заместителем генерального инспектора пехоты РККА. В первые месяцы войны он руководил и фронтом, и армиями; это был человек большой воли. Попав в окружение, мужественный воин предпочел смерть плену и покончил с собой.

Генеральный штаб и Ставку очень волновали дела и на Юго-Западном направлении, хотя и здесь немецкие войска получили ряд жестоких ударов. Красная Армия в процессе наступления создала Барвенковский выступ западнее Изюма, но здесь Юго-Западный и Южный фронты остановились. В Крыму наши войска, потерявшие в январе незадолго до того освобожденную Феодосию, вынуждены были отойти на Керченский полуостров.

Весной 1942 года на фронте наблюдалось некоторое затишье. Несмотря на это, мои посещения Ставки по-прежнему были ежедневными. Мы стремились, закрепив успехи, сохранить за собой стратегическую инициативу, а фашисты хотели, во что бы то ни стало, вырвать ее из наших рук.

Думая об этих днях, невольно вспоминаю такой эпизод. Во время очередного доклада Верховному Главнокомандующему, в один из последних мартовских дней 1942 года, когда я остался один с ним в кабинете, он спросил:

– Вы возвратили семью из эвакуации, а где живет она?

– Мне предоставлена отличная квартира на улице Грановского, – ответил я.

– А где вы отдыхаете, когда имеется возможность? – продолжал И. В. Сталин.

– Там и отдыхаю, а чаще в Генштабе, в особняке Ставки, рядом с моим кабинетом имеется приличная комната отдыха, там и сплю.

– А у вас за городом дачи нет? – спросил И. В. Сталин.

– Последние два предвоенных года семья и я пользовались в летние месяцы дачей Наркомата обороны в Краскове, но мне из-за работы и тогда приходилось бывать там редко, так как далеко от Москвы, – ответил я.

Буквально через несколько дней я с женой Екатериной Васильевной получили предложение осмотреть дачу, а затем, в тот же день, получил и ключи от дачи в Волынском, на берегу речки Сетунь, в 15 минутах езды на автомашине от Генштаба и Кремля и совсем вблизи от дачи И. В. Сталина. Хороший домик, окруженный зеленью, очень понравился мне, не говоря уже о жене и сыне. Но все же ездил я туда довольно редко: то находился на фронтах, то вынужден был спать по-прежнему в Генштабе.

Однако как-то в начале апреля, когда не было очень срочных дел, а на фронте было относительно спокойно, я решил отоспаться на даче и на ночь уехал туда. На следующее утро я чуть задержался и не успел выехать, как раздался телефонный звонок:

– Вас ищет товарищ Сталин, – послышался голос А. Н. Поскребышева, а вслед слышу голос И. В. Сталина:

– Товарищ Василевский, вы не успели обжиться на даче, а уже засиделись там. Боюсь, что вы и совсем переберетесь туда. И добавил:

– В часы сна можете спать на даче, а в рабочее время будьте в Генштабе.

Это было для меня уроком, и, пока шла война, я редко бывал там; семья же пользовалась ею главным образом в период моего пребывания на фронте.