Дело всей жизни. Неопубликованное

Успешное выполнение этой операции создало благоприятные условия для нанесения удара по флангу и в тыл 2-й немецкой армии, оборонявшейся севернее, в районе Воронежа. Эта армия оказалась в выступе, глубоко вдававшемся в расположение советских войск. Теперь это положение, казавшееся раньше выгодным, рассматривалось иначе: фашисты стали бояться окружения. Вершина их выступа упиралась в Дон у самого Воронежа. Здесь насчитывалось 10 немецких и 2 венгерские дивизии, общей численностью 125 тыс. человек с большим количеством артиллерии и танков. Зато сколько-нибудь существенными резервами немецкое командование не располагало. На северном и северо-восточном фасах воронежского выступа, перед фронтом 13-й армии Брянского, а также 38-й и 60-й армий Воронежского фронтов, оборона врага была сильно развита, а на вновь образовавшемся южном фасе выступа она в инженерном отношении была значительно слабее.

Хочу сказать здесь несколько слов о заслуге в этой операции двух командармов – К. С. Москаленко и П. С. Рыбалко. Кирилл Семенович Москаленко, впоследствии Маршал Советского Союза, был участником гражданской войны. Артиллерист по основной профессии, он окончил 3 военных учебных заведения. Великую Отечественную войну начал командиром артиллерийской бригады противотанковой обороны, затем командовал корпусами (стрелковым и кавалерийским), конно-механизированной группой, общевойсковыми и танковой армиями. С самого начала войны на фронте, в боях за Украину, Дон и Нижнюю Волгу он приобрел богатый опыт и заметно вырос как полководец. Это положительно сказалось на наступательных боях.

Павел Семенович Рыбалко, впоследствии маршал бронетанковых войск, прошел чрезвычайно интересный жизненный путь. Сын рабочего, он участвовал в первой мировой и в гражданской войнах, сражался против интервентов, а также петлюровцев, деникинцев, бандитов. Был комиссаром бригады. Разносторонне образованный в военном отношении, он сразу же выдвинулся как незаурядный военачальник. Был военным атташе СССР в ряде стран, читал лекции в военных учебных заведениях. С весны 1942 года он стал командующим танковыми армиями, с триумфом освобождавшими Украину, Польшу, Чехословакию и участвовавшими в Берлинской операции. После Великой Отечественной войны до самой смерти в 1948 году он руководил бронетанковыми и механизированными войсками Советских Вооруженных Сил.

Уже вечером 18 января вместе с командованием Воронежского фронта мы направили Верховному Главнокомандующему план новой, Воронежско-Касторненской наступательной операции[44]. Он предусматривал: ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить ее основные силы, освободить район Воронежа, Касторной и открыть важные железнодорожные участки Воронеж – Касторное и Елец – Касторное. Основные удары при этом предлагалось нанести на Касторное: с юга, из района Роговатое – Погорелое в междуречье Потудани, Оскола и Девицы, 40-й армией Воронежского фронта, усиленной 4-м танковым корпусом; с севера, из района юго-восточнее Ливен в междуречье Кшени и Олыма, 13-й армией Брянского фронта. Обе армии, соединившись у Касторного, должны были завершить окружение 2-й немецкой армии, ликвидировать Воронежский выступ и одновременным выдвижением части сил на реку Тим обеспечить успех операции с запада. 38-я и 60-я армии Воронежского фронта, стоявшие прямо перед фронтом, ударами с востока должны были расчленить окруженную группировку врага на отдельные части. Успешное завершение этой операции позволило бы в дальнейшем нанести удары на курском направлении по стыку центральной и южной стратегических группировок противника, и на харьковском направлении, прежде чем гитлеровцы сумели бы сосредоточить в районе Харькова резервы. Из сил, предназначавшихся для проведения Острогожско-Россошанской операции, у нас оказались неиспользованными 3 стрелковые дивизии, 3 лыжные бригады и 4-й танковый корпус. Для проведения Воронежско-Касторненской операции мы просили Ставку усилить Воронежский фронт одной артдивизией, двумя полками М-13, двумя танковыми полками КВ для 38-й армии и 90 танками для восстановления танковых бригад (в том числе 40 Т-34). Мы докладывали Верховному, что мы уже приступили к подготовке операции и намечаем ее на 23 января. 19 января Ставка утвердила наш план.

20 января в штабе Воронежского фронта, в Боброве, мы все обстоятельно обсудили с командующим войсками Брянского фронта генерал-полковником М. А. Рейтером и командующим 13-й армией генерал-майором Н. П. Пуховым.