Дело всей жизни. Неопубликованное

«План наступления Воронежского фронта с целью к 20.VIII овладеть Ахтырка явным образом не удался. Операция по разгрому харьковской группировки противника также затянулась. Ставке Верховного Главнокомандования неизвестно, но какому плану действуют сейчас Воронежский и Степной фронты. Ставка требует, чтобы Вы представили план операции по ликвидации ахтырской группировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев, Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковые корпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника с привлечением основных сил артиллерии и авиации подобно тому, как это было организовано севернее Белгорода. Эта операция по времени должна быть согласована с прорывом обороны противника на стыке Степного и Юго-Западного фронтов. Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронта и взаимодействие его со Степным фронтом возложено на товарища Александрова (Василевский. – Ред.), который должен поддерживать с товарищем Юрьевым (Жуков. – Ред.) прочную связь. Правое крыло Юго-Западного фронта может начать наступление 26–27.VIII. План операции представьте к исходу дня 22.VIII, с тем, чтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.VIII. Ставка Верховного Главнокомандования»[64] …

Вернусь к Донбасской операции. 18 августа я прибыл на КП Юго-Западного фронта, расположенный непосредственно на западном берегу Северского Донца. Обсудив с Малиновским создавшуюся обстановку, мы решили подготовить 19 августа повторную атаку, усилив ударную группировку фронта всем, чем только можно было, за счет второстепенных участков и сократив до минимума ширину прорыва вражеской обороны. Но и эта атака желаемого успеха не принесла. Нам было известно, что противник, в свою очередь, тоже подтянул к атакуемому участку все, что мог, до предела оголив соседние зоны. Поэтому мы приняли решение использовать это, прекратить здесь бесполезные атаки и скрытно перегруппировать необходимые силы несколько южнее. Правда, здесь нам предстояло форсировать Северский Донец. Основную роль мы отводили при этом 8-й гвардейской армии.

По нашим подсчетам, на перегруппировку войск и на подготовку нового удара требовалось пять-шесть суток. С таким предложением от себя лично и командования фронта я обратился к И. В. Сталину во время доклада по телефону о сложившейся обстановке. А она снова не радовала: Степной фронт все еще вел затяжные бои за Харьков, а Воронежский, действовавший севернее, не только не добился успеха, но и подвергся довольно чувствительным контрударам в районе Ахтырки. Сталин был неудовлетворен, разговаривал весьма нелюбезно, сделал ряд справедливых, а отчасти и не совсем обоснованных упреков и мне, и в адрес фронтового командования. Все же наше предложение было принято, и мы получили разрешение начать операцию на новом участке 27 августа.