Дело всей жизни. Неопубликованное

Но я все же получил тогда согласие Сталина о назначении в Генштаб А. И. Антонова, хотя Сталин лично его не знал.

В условиях столь сложной войны с сильным, первоклассно вооруженным и столь опытным врагом, при крайне быстро меняющейся на фронте стратегической обстановке, начальник Генерального штаба при помощи аппарата Генштаба прежде всего был обязан:

– непрерывно держать Верховное Главнокомандование не только полностью в курсе всех основных фронтовых событий, но и, располагая данными всех видов разведки, своевременно предупреждать Ставку о возможных замыслах коварного врага и тем самым оберегать фронт от всяких неприятных и неожиданных осложнений;

– всячески обеспечивать Ставке принятие своевременных и правильных стратегических решений, наиболее отвечавших на данном этапе военно-политическим целям войны, сложившейся фронтовой обстановке и вполне осуществимым по силам и средствам; организовать прочное, непрерывное управление войсками со стороны Ставки и всемерно помогать ей успешно и своевременно влиять на ход и развитие стратегической обстановки на фронтах и резко менять ее в свою пользу путем неожиданного для врага ввода в действие крупных стратегических резервов или подключением к операции соседних фронтов, а порою и организации новых мощных фронтовых ударов на других стратегических направлениях, приводивших в конечном результате к достижению единой военно-политической цели.

Полагаю, что широко применявшаяся Ставкой в период войны практика посылки начальника Генерального штаба на главные фронтовые направления, где решались основные оперативно-стратегические задачи войны, не только не мешала выполнению им этих основных обязанностей, но, как показал опыт и как я убедился в этом лично, при соответствующей организации его работы на фронте помогала ему в этом, способствовала его более конкретному руководству Генштабом.

Некоторые авторы, критически относящиеся к подобной практике, ссылаются при этом на такой крупнейший авторитет в штабной службе, как Б. М. Шапошников. Да, Борис Михайлович, образно называя Генеральный штаб «мозгом армии», вполне резонно и научно обоснованно говорил, что начальник Генерального штаба должен постоянно быть в центре военных событий, во главе его работы, его проблем, чувствовать пульс борьбы с врагом на всех фронтах и оказывать на нее влияние.

Но вряд ли справедливо усматривать в этих ценнейших советах Б. М. Шапошникова как бы его рекомендации, что наиболее выгодным, целесообразным и постоянным местом для работы начальника Генерального штаба для успешного выполнения им и Генштабом в целом возлагаемых на них ответственнейших задач в период войны могут быть лишь стены Генштаба и Ставки.

Я считаю, в этом вопросе Борис Михайлович полностью разделял линию Ставки. Работая под его непосредственным руководством в течение последних месяцев 1941-го и первой половины 1942 года, и имея с ним в дальнейшем до 1945 года постоянную телефонную связь, которая позволяла мне нередко вести разговоры с ним и получать от него необходимые советы, я не мог не убедиться в этом.

По-видимому, существо вопроса, поставленного любителями такой статистики, целесообразно рассматривать не с точки зрения того, мог ли начальник Генерального штаба, находясь на фронтах, выполняя ответственные обязанности представителя Ставки на подготовке и проведению той или иной крупной стратегической операции, одновременно выполнять свои основные обязанности – по руководству Генеральным штабом. Исчерпывающий, утвердительный ответ на этот вопрос дает ход военных событий, при которых Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была прибегать к этой практике.

Наиболее правильно, на мой взгляд, рассматривать этот вопрос так: каким образом начальник Генерального штаба, выполняя задания Ставки на фронте, находясь зачастую вдали от Генштаба, не оставлял его без своего руководства, без своей помощи.

Вот на этом вопросе я и позволю себе остановиться поподробнее и, прежде всего, напомню о том, что значительная и притом наиболее ответственная часть поручений, которые приходилось выполнять начальнику Генерального штаба в роли представителя Ставки, в то же время являлась и его прямыми обязанностями, независимо от того, где бы он ни находился. К тому же надо сказать, что во всех случаях такие важнейшие вопросы, связанные с предстоящей крупной операцией, как то: выработка и подготовка стратегического решения, окончательное рассмотрение и утверждение его Ставкой, а затем и разработка основного плана проведения этой операции, вплоть до оформления соответствующих директив по ней фронтам, проводилась всегда при обязательном и непосредственном участии начальника Генерального штаба.