Дело всей жизни. Неопубликованное

Утром 9 февраля 1945 года мы с группой генералов и офицеров под охраной подразделения автоматчиков пересекли границу Восточной Пруссии. Уже через несколько десятков километров у нас создалось впечатление, будто мы попали в обширное военное поселение. Все деревни и хутора выглядели как маленькие опорные пункты с мощными стенами из дикого камня и красного кирпича, поместья же прусских юнкеров были настоящими крепостями. Так обстраивались обычно конкистадоры-разбойники, захватившие чужую землю. А восточнопрусские помещики и были в действительности потомками настоящих разбойников, которых один из величайших сынов немецкого народа Карл Маркс метко окрестил «псами-рыцарями». Это они в XIII веке пришли на землю мирного литовского племени пруссов с мечом и крестом: одной рукой крестили, а другой – убивали. И вскоре от пруссов осталась память лишь в названии страны да некоторых населенных пунктов и рек. Как раковая опухоль, распространялся вширь германский Тевтонский рыцарский орден. Слишком поздно почувствовали смертельную опасность славянские и прибалтийские народы: вскоре орден стал настолько наглым и мощным, что прогнать его обратно за Одер стало уже невозможным. Не раз славянские и прибалтийские народы наносили «псам-рыцарям» смертельные, казалось бы, удары, как было, например, в великой Битве при Грюнвальде, но на место одних разбойников из Германии спешили другие. Если бы недальновидные польские короли могли только представить в начале XVII века, что объединение разбойничьего гнезда – бывшего Тевтонского ордена с таким же разбойничьим германским княжеством – Бранденбургом – породит королевскую Пруссию, будущего могильщика великой Речи Посполитой, то они не отнеслись бы столь спокойно к этому событию. Но в истории часто так случалось: жертва добровольно вскармливала своего будущего палача. Пруссия сначала по кусочку растаскивала Польшу, а во второй половине XVIII века решила проглотить ее целиком, но вынуждена была поделиться с другими хищниками. Ненасытный аппетит юнкеров-пруссаков толкал их от одной авантюры к другой. И они развязывали новые и новые войны, в которые втягивали большинство европейских государств. И каждый раз, когда пруссакам приходилось сталкиваться в войнах с русскими войсками, они терпели, как правило, на полях сражений полное поражение.

Когда мы перед выездом в Восточную Пруссию изучали по карте положение сражавшихся там войск, то частенько наталкивались на очень знакомые из военной истории названия городов и деревень. Вот, например, деревушка Гросс-Егерсдорф. Около нее в 1757 году русские войска наголову разбили армию прусского короля Фридриха II. В следующем году пруссаки потерпели поражение у деревни Цорндорф. А деревня Кунерсдорф напомнила о самом сокрушительном поражении прусских войск короля Фрица (Фридриха II) в 1759 году. Считавший себя великим полководцем, Фридрих II при первом же успехе в начавшейся битве послал в Берлин гонцов c вестью о «решительном, разгроме» русских. Но он не учел, что в войнах против русских не следует спешить с выводами, даже если ты добился успеха на первых норах. И он поплатился за это. Берлинцы были обмануты: армия их короля оставила на поле битвы 28 боевых знамен, 172 орудия и 10 тысяч ружей» а от 48 тысяч солдат и офицеров у короля не осталось и 3 тысяч.

Восточная Пруссам явилась полем сражения в годы первой мировой войны. Именно отсюда двинулись 1 сентября 1939 года и поджигатели второй мировой войны. А в сорок первом из Восточной Пруссии вторглась на советскую землю мощная группа армий «Север», принесшая столько бед и страданий народам советской Прибалтики, а также населению Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. С первых дней второй мировой войны Восточная Пруссия превратилась в сплошной концлагерь для военнопленных, стала тюрьмой для юношей и девушек, свезенных из многих европейских стран, и в первую очередь из Советского Союза. И вот теперь, зимой 1945 года, советские воины настигли потомков «псов-рыцарей» в их гнусном разбойничьем вертепе. Неудивительно, что для нас было ненавистно само название этого края и мы были готовы на любые жертвы ради уничтожения этого давнего очага агрессии.

…На командный пункт 3-го Белорусского фронта мы прибыли к вечеру 9 февраля. К счастью, генерал армии И. Д. Черняховский не уехал еще на новый командный пункт в район Растенбурга, и мы смогли согласовать с ним порядок приема 11-й гвардейской, 39-й и 43-й армий. Несмотря на занятость, Иван Данилович встретил меня радушно и помог разобраться в очень напряженной обстановке, которая сложилась к тому времени в Восточной Пруссии. Склонившись над картой, на которой было изображено последнее положение фашистских войск и армий 3-го Белорусского, генерал Черняховский своим звучным, приятным баритоном образно рассказав, каких усилий стоил прорыв мощного Ильменхорстского укрепленного района, сколько героизма проявили советские воины. Заканчивая свой рассказ, Иван Данилович, приглаживая темную густую шевелюру, сказал: