Дело встревоженной официантки

— Я знаю, знаю. Вы готовы подать иск и требовать возмещения морального ущерба. Только не пытайтесь заставить меня отвечать за то, что сказал Стюарт Баксли.

— Он вас не представляет? — уточнил Мейсон. — Он не выступает вашим агентом в этом деле?

— Он пытается. Он дает мне советы, говорит, что делать, а что не делать, но я все равно собираюсь делать то, что хочу сама, а не то, что хочет от меня кто-то другой.

— Вы в самом деле считаете, что Катерина Эллис украла у вас деньги?

— Вы задали мне наводящий вопрос, как говорят юристы, — улыбнулась она. — Я не намерена отвечать прямо сейчас. По крайней мере, то, что я считаю, роли не играет.

— Все, конечно, упирается в доказательства, — заметил Мейсон. — И у каждого гражданина есть конституционные права, особенно в связи с обвинением в совершении преступления.

— Хорошо, я кое-что скажу вам, — заговорила она. — Я уже давно живу одна и, наверное, поэтому стала несколько подозрительна к людям и немного скрытна. В коробке из-под шляпы, которая стояла на полке в шкафу, у меня хранилось сто долларов. Я держала шкаф закрытым. Кто-то в него забрался и взял эти сто долларов из коробки. Вначале я обвинила Стюарта Баксли. Он, конечно, выразил негодование и первым обратил мое внимание на то, что если дело касается кражи, то больше возможностей совершить ее было у Катерины.

— Другими словами, именно он сфокусировал подозрение на Катерине и выдвинул обвинение? — сделал вывод Мейсон.

— Вы снова задаете наводящий вопрос, мистер Мейсон. Я не уверена, что должна обсуждать это, но я определенно хочу получить назад свои сто долларов. Для женщины в моем положении, сто долларов — очень большая сумма.

Ее пронизывающие серые глаза смотрели на адвоката сквозь очки в стальной оправе.

— Очень большая сумма, — повторила она.

— Это было ровно сто долларов? — уточнил Мейсон.

— Да.

— Вы копили их в течение какого-то времени?

— Я не собираюсь обсуждать с вами свое финансовое положение, но, все-таки, скажу, что да, я копила их в течение некоторого времени. Я кладу деньги на счет в банке — по пять долларов. У меня там двести пятьдесят долларов. Я решила позволить себе сделать несколько покупок. Мне нужна кое-какая одежда. Я получила в банке новенькую, хрустящую стодолларовую купюру. Я не хотела носить в кошельке такую сумму наличными, поэтому спрятала их в месте, которое считала безопасным, — в коробке из-под шляпы в шкафу.

— А когда вы заглянули туда сегодня вечером, денег там не оказалось?

— Вот именно. А коробка была сброшена… Теперь, насколько я понимаю, этот детектив, которого пригласил Стюарт Баксли, собирается снять с нее отпечатки пальцев. По крайней мере, попытаться.

— А сколько человек прикасались к коробке? — поинтересовался Мейсон.

— Я прикасалась.

— А когда вы обратили внимание Баксли на то, что деньги украли, он тоже до нее дотрагивался?

— Да, взял в руки и пытался найти какой-то ключ к разгадке тайны.

— А детектив, мистер Джордан?

— Нет. У мистера Джордана были с собой щипцы, и он брал коробку ими.

— Таким образом, на коробке остались отпечатки пальцев Стюарта Баксли, — сделал вывод Мейсон.

— Да, — подтвердила София Атвуд.

— Значит, если на ней обнаружат отпечатки пальцев Катерины Эллис, вы снимете со счета тот факт, что на ней имеются и отпечатки пальцев Баксли?

— Да, конечно. Его отпечатки находятся там по праву — он же поднимал ее в моем присутствии. А Катерине нечего было делать в моем шкафу.

— А если бы Катерина вместо Баксли отправилась с вами наверх и брала коробку в руки после пропажи, а потом обнаружилось, что на ней остались отпечатки пальцев Баксли, то вы посчитали бы, что деньги украл Баксли? — спросил Мейсон.

София Атвуд с минуту неотрывно смотрела на адвоката пронизывающим взглядом серых глаз, затем засмеялась и заявила:

— Вы, адвокаты, страшно любите запутывать людей. Я просто хотела, мистер Мейсон, чтобы вы знали, что я стараюсь быть справедливой. Пока я еще ни в чем не обвинила Катерину. Я просто объяснила вам ситуацию.

— Могу я спросить, как так получилось, что вас представляет Стюарт Баксли?

— Он меня не представляет.

— Но он утверждает обратное.

— Он хочет этого, и все. Я сама себя представляю.

— Насколько я понял, вы давно с ним знакомы?

— Да, какое-то время.

— Год?

— Не так давно.

— Месяц?

— Возможно.

— И у вас пропало только сто долларов?

— Да.

— Вы уверены, что это ровно сто долларов? — снова спросил Мейсон.

— Конечно, уверена. Одна хрустящая стодолларовая купюра.

— А в банке смогут подтвердить, что вы сняли эти деньги со счета?

— Естественно! Если я вам что-нибудь говорю, мистер Мейсон, я говорю правду. Я не люблю лгать.

Снова послышались шаги по лестнице. Делла Стрит, за которой по пятам следовал Леверинг Джордан, спустилась вниз. Джордан нес чемодан. Делла Стрит — небольшую сумку.

— Я взяла вещи, которые ей потребуются немедленно, собрала косметику, то, в чем спать, а также одежду на несколько последующих дней, — сообщила Делла Стрит.

— Она в любое время может прийти и за всем остальным, — объявила София Атвуд.

— Это моя секретарша, мисс Стрит. Миссис Атвуд, — представил Мейсон.