Дело, взорвавшее СССР

Тогда же были приняты решения об увековечении памяти Ш. Рашидова. Появились две улицы его имени в Ташкенте и родном Джизаке (в последнем был сооружен его бюст), целинный район Кашкадарьинской области был переименован в Шарафрашидовский. Имя Ш. Рашидова было присвоено трем высшим учебным заведениям (в Ташкенте и Джизаке), текстильному комбинату (в Ташкенте), совхозу (в Каракалпакской АССР), областной библиотеке (в Джизаке). В государственном музее истории народов УзССР была организована музей-комната, где создали экспозицию, посвященную жизни и деятельности Ш. Рашидова. Кроме этого, были открыты несколько мемориальных досок на зданиях в Ташкенте, Джизаке и Самарканде.

Управляемый хаос

Несмотря на то, что под некрологом Рашидову подписалось все высшее кремлевское руководство, однако смерть многолетнего лидера Узбекистана для большинства из них оказалась своевременной и желанной. Может быть, поэтому чистки в республике хотя и продолжились, однако уже без того энтузиазма как ранее. Объяснялось это, судя по всему, двумя причинами. Во-первых, сам инициатор этих чисток Юрий Андропов тоже находился на смертном одре (жить ему оставалось чуть больше трех месяцев), во-вторых, «ферганцы» добились, чего хотели — вернули себе высшее руководство республикой, и не были заинтересованы в том, чтобы чистки продолжались с прежней энергией. Таким образом между республикой и Центром по этому вопросу был достигнут некоторый паритет. Однако длился он недолго — до смерти Ю. Андропова, последовавшей в начале февраля 1984 года.

Отметим, что смерть эта для многих оказалась неожиданной. Несмотря на то, что Андропов давно страдал серьезным заболеванием почек, однако на момент своего прихода к власти был вполне работоспособным (кстати, это видно и по его фотографиям того времени). Однако уже к осени 1983 года Андропов стал стремительно сдавать и с октября фактически прописался в Центральной Кремлевской больнице в Кунцево. Живым из нее он уже не вышел.

Как гласит официальная версия, окончательно подточила Генсека элементарная простуда. Якобы в сентябре во время отдыха в Крыму он простудился и «заработал» себе флегмону. Ему была сделана операция, однако полностью оправиться после нее Андропов так и не смог. К зиме он уже не мог ходить и плохо видел. Однако много позднее станут известны новые подробности последних месяцев жизни Андропова.

В самом начале болезни Генсека председателю КГБ СССР Виктору Чебрикову пришло письмо за подписью двух высокопоставленных чекистов. В нем они утверждали, что лечение Андропова поставлено из рук вон плохо, и требовали от Чебрикова немедленного вмешательства. Председателю КГБ не оставалось ничего иного, как вызвать на Лубянку начальника 4-го Управления Минздрава Евгения Чазова.

Узнав о письме чекистов, тот в свою очередь отреагировал на него весьма нервозно. Двое ничего не смысливших в медицине людей пытались учить его, академика, как ему лечить. Было от чего возмутиться. К тому же болезнь Андропова была слишком тяжелой, чтобы не понимать, что он, в сущности, обречен и спасти его вряд ли кому удастся.

Тем временем в конце января 1984 года из-за нарастающей интоксикации у Андропова стали появляться симптомы выпадения сознания. Смерть его ждала с минуты на минуту. Она наступила 9 февраля. И сразу же как отголосок того письма, что пришло зимой Чебрикову, на свет явился документ, который один из агентов ленинградского КГБ, вернувшийся из Москвы, положил на стол своего начальства. Вот его текст:

«Среди персонала 1-го медицинского института, связанного с 4-м Главным управлением Минздрава СССР, циркулируют разговоры о загадочности смерти Генерального секретаря ЦК КПСС. По мнению ряда специалистов, в ГУ есть люди, которые на ранней стадии болезни Андропова умышленно вели неправильный курс лечения, что впоследствии привело к его безвременной кончине. На более поздней стадии ведущие специалисты страны были бессильны что-либо сделать, несмотря на все предпринимавшиеся ими меры. Люди, «залечившие» Андропова, связаны с группировкой (название условно) некоторой части партийных аппаратчиков в Москве, которым пришлись не по вкусу позитивные изменения и реформы, начатые Андроповым, в частности намерение изменить «кремлевский паек», призывы к личной скромности партийных работников, обращение к ленинским идеалам коммуниста. Один бывший ответственный сотрудник Госплана СССР подтвердил изложенное выше и добавил, что Андропова убрали».

Действительно, врагов у Андропова еще в бытность его шефом КГБ было предостаточно. А когда он стал Генеральным секретарем и президентом страны одновременно количество этих врагов выросло в геометрической прогрессии. В числе людей, активно желавших новому руководителю смерти, могли быть представители разных кланов. Это могли быть как «брежневцы», которых Андропов стал «прессовать», едва пришел к власти, так и «глобалисты», доверие которых Андропов оправдывал все меньше и меньше, войдя в жесткий клинч с США.