Дело заикающегося епископа

— Господи! — вскрикнул Филипп. — Как я не подумал об этом!

Он резко повернулся и скрылся в тени кустарников.

Мейсон подождал несколько секунд, затем уехал.

Он направился прямиком на телеграф. Не снимая с себя мокрого плаща, он подошел к стойке и написал на бланке текст срочной телеграммы:

Епископу Вильяму Меллори.

Лайнер «Монтери»

По пути в Сидней, Австралия через Гонолулу.

Важные события требуют вашего подтверждения личности женщины зпт называющей себя Джулия Брэннер зпт которая явилась ко мне в офис сегодня вечером сразу после отплытия «Монтери»

Он подписал телеграмму, уплатил за отправку и вошел в будку телефона-автомата.

Плотно закрыв за собой дверь, он назвал номер Джулии Брэннер, который она оставила ему при встрече.

Ему ответил тонкий, невыразительный женский голосок.

— Это Джулия Брэннер? — спросил адвокат.

— Нет, ее подруга Стелла Кенвуд. Вы мистер Мейсон, адвокат?

— Да.

— Одну минуточку, мистер Мейсон. Сейчас она подойдет.

После тоненького голоска Стеллы Кенвуд грудной, звучный голос Джулии Брэннер заполнил собою все уголки будки, в которой от мокрой одежды Мейсона было трудно дышать.

— Что вам удалось узнать? — сразу же спросила Джулия. — Говорите быстрее.

— Ничего утешительного, — ответил Мейсон. — Браунли — человек решительный, он составил завещание, по которому большая часть его состояния перейдет к той девушке, которая в настоящее время живет в его доме и называет себя его внучкой. Он намеревается передать ей право на владение почти всем имуществом, оставив себе лишь пожизненную ренту.

— Он уже сделал официальное завещание?

— Нет, но намерен сделать это завтра утром.

— Можете ли вы что-нибудь предпринять до завтрашнего утра?

Мейсон слышал, как она шумно втянула в себя воздух, задавая этот вопрос.

— Нет, разве что доказать его некомпетентность. Только душевнобольной человек не имеет права распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению. Но у нас есть один шанс, о котором он не подумал. Утром я вам все объясню.

Наступило молчание. До Мейсона доносилось лишь гудение провода. Потом Джулия сказала:

— Так вы все же считаете, что еще рано складывать оружие?

— Мы поговорим об этом утром.

— Вы и правда не сказали мне ничего утешительного. Думаю, мы проиграем, если только…

Мейсон насторожился:

— Если что?

— Если только я не сделаю того, что не хотела делать и приберегла на самый крайний случай.

— Что именно?

— Мне кажется, у меня есть способ убедить Ренволда Браунли. Все зависит от того, пожелает ли он сделать то, что я попрошу.

— Послушайте меня, держитесь подальше от этого человека, даже носа из дома не высовывайте. Мы поговорим с вами утром. Не в ваших силах заставить Браунли что-либо изменить. Он умен, упрям и безжалостен. Вы меня слышите?

— Да. Когда мы встретимся завтра?

Голос ее звучал как-то отчужденно.

— Завтра в десять у меня в офисе, — ответил Мейсон и повесил трубку.

Глава 7

Дождь продолжал лить, с упрямой настойчивостью стуча в окна квартиры Перри Мейсона, когда он проснулся от тревожного звонка телефона.

Нащупав выключатель возле изголовья, он включил свет, приподнялся на локте и снял трубку.

Влажный бриз, врывавшийся в открытую форточку, раздувавший тюлевые занавески, обдал холодом грудь адвоката. Он зябко поежился, схватил халат и набросил на плечи, сказав в трубку традиционное «Алло».

Голос Пола Дрейка произнес:

— Поздравляю, Перри, думаю, тебе в ближайшие дни спать не придется!

Мейсон протер глаза и спросил охрипшим от сна голосом:

— Что случилось? Который час?