Дело застенчивой подзащитной

Мейсон потрепал Надин по плечу:

– Теперь все будет хорошо, мисс Фарр. Расслабьтесь.

Она кивала, плакала, вытирала слезы, начинала смеяться, затем бросалась обнимать Мейсона и целовать его. Все это сопровождалось беспрерывным блеском фотовспышек. Один фоторепортер, не успевший заснять столь трогательную сценку, попросил:

– Мисс, а вы не могли бы повторить? А то я не успел щелкнуть…

– Бога ради, пожалуйста, – сказала она и охотно повторила.

Женщина-полицейский, понимающе улыбаясь, подождала, пока репортер сделал снимки, после чего увела Надин в камеру.

– Итак, – спросил Дрейк, – что же будет дальше? Что сейчас будет делать Бергер?

– Бог его знает, – ответил Мейсон. – Но девяносто девять шансов из ста за то, что он опять будет делать что-то не то.

– Каким образом?

– Ну, наверное, он попытается обвинить Сью Ньюберн в убийстве.

– И?

– На этот раз, – пояснил Мейсон, – у него нет даже признания. Он вообще не может доказать наличия корпус деликта, он не может доказать, что Мошер Хигли умер от отравления цианистым калием.

– Но, конечно же, показания Джексона Ньюберна…

Мейсон хихикнул.

– В чем дело? – удивился Дрейк.

– Показания Джексона Ньюберна гроша ломаного не стоят, – сказал Мейсон. – Муж не может свидетельствовать против собственной жены без ее на то согласия. Так что мы сможем насладиться спектаклем, в котором прокурор Бергер, еще недавно характеризуемый в прессе как «сияющий», безнадежно носится в порочном круге, словно щенок, увлеченно преследующий собственный хвост, без всякой надежды схватить его.

– Так ты хочешь сказать, что она сможет выйти сухой из воды, совершив преднамеренное убийство? – спросил Дрейк.

– А кто сказал, что она его совершила?

– Разве ее слова не свидетельствуют об этом?

– Ты пропустил мимо ушей один весьма существенный пункт в признании Ньюберна, – сказал Мейсон.

– Я вроде бы внимательно слушал.

– Значит, не понял значения этого момента.

– И что же это было?

– Вспомни, – сказал Мейсон. – Когда Джон Локк прибежал в дом, чтобы забрать похищенные Надин пилюли цианида, он послал в ее спальню капитана Хьюго, чтобы тот отыскал бутылку. Капитан Хьюго принес ее. В ней не хватало четырех таблеток. Куда они делись, так и не было выяснено.

– Боже мой, шеф, – сказала Делла Стрит, – неужели ты хоть на миг способен вообразить, что Надин Фарр действительно его отравила и…

– Не забывай, что Надин была допрошена под действием сыворотки правды, – напомнил Мейсон. – Доктор Денэйр – хороший профессионал, он добился от нее нужной реакции. Она изложила историю, которую считала истинной.

– Но бутылка с цианидом… Шеф, если верить Джону Локку, то эта бутылка, за исключением четырех таблеток, уже была унесена из дома к тому моменту, когда варили шоколад!

– Правильно, – сказал Мейсон. – Но для отравления и четырех таблеток достаточно.

– Но все же ее история правдива. Она действительно взяла бутылку с заменителем сахара…

– Эта бутылка с заменителем, – сказал Мейсон, – была брошена в озеро. Затем она была найдена. Гамильтон Бергер присвоил ей имя «Вещественное доказательство Б». То есть это бутылка с дробью из охотничьих патронов. И в ней на самом деле эрзац-сахар.

– Но тогда, – спросил Пол Дрейк, – как же умер Мошер Хигли?

– Есть еще один вариант, – ответил Мейсон, – и я думаю, вы все проглядели один существенный момент в признании Ньюберна. Именно: когда его жена спускалась в столовую, она никого там не застала – ни Надин Фарр, ни капитана Хьюго, а на плите стоял чайник, в котором согревалась смесь для шоколада.

– И ты думаешь, что она именно в этот момент бросила яд в чайник?

Мейсон покачал головой и сказал:

– Надин в это время была в супермаркете, а вот что насчет капитана Хьюго?

– А что с ним?

– Он говорил нам, что не покидал столовой, что он мыл там окна. Джексон Ньюберн, однако, его не видел. И Сью Ньюберн, очевидно, тоже. Именно капитана Хьюго Джон Локк послал за бутылкой с ядом. А когда тот принес бутылку, в ней не хватало четырех таблеток. Капитан Хьюго очень сочувствовал Надин Фарр. Ему не нравилось, как Мошер Хигли обращался с ней. Он очень долго служил у Хигли. Он, без сомнения, знал все про Роуз Фарр, про старый скандал и про смерть партнера Хигли. Можешь ли ты поручиться, что капитан Хьюго не решил, что все зашло слишком далеко? Он чувствовал, что ему настало время уйти на покой, в хибару на берегу реки, где еще водится рыба, а Надин пора получить то, что ей причиталось по закону, перестать чувствовать себя Золушкой в чужом и враждебном мире.

Пол Дрейк смотрел на Мейсона в оцепенении, почти с испугом.

– Будь я проклят! – сказал он. – Если все как следует обдумать, так ведь все сходится. Боже мой, Перри, и что же ты теперь будешь делать? Намекнешь Гамильтону Бергеру, что ему надо задержать капитана Хьюго, пока тот не исчез?

Мейсон сказал: