Дело жадного варвара

– Угу… – столь же хрипло ответил Богдан. Он, похоже, все еще был не вполне вменяем. И лишь когда первая затяжка прошлась наждачком по его высокоученому горлу, и в легких несообразно задымилось, он страшно заперхал и судорожно отбросил сигарету подальше.

– Господи! Я же не курю!

Напарники переглянулись – и тут их вдруг пробрал дикий хохот.

– Рожь! – давился смехом Баг. – Рожь у него колосится! Гаолян дал цветы!

– Ты б на себя посмотрел! – давился смехом Богдан. – Терракотовый гвардеец Цинь Ши-хуана! Челюсти-то просто смерзлись!

Через полминуты, отсмеявшись, Богдан резко встряхнул головой, окончательно приходя в себя.

– Ладно, – сказал он. – Девчонка. Очаровательная, взбалмошная, добрая и любопытная девчонка…

«Очаровательная – это да», – как-то умиротворенно и расслабленно подумал Баг, но, разумеется, смолчал. А когда заговорил, то совсем на иную тему.

– Скажи, Бог… Ты бы…

– Вот только богохульствовать не надо, – мгновенно посуровев, оборвал его Богдан.

– Тьфу! Прости. Привычка дурная – все слова съеживать. Время-то оно, знаешь, – жизнь…

– А гокэ, я слышал, говорят: время – деньги.

– Смешные… Так вот. Я что хотел спросить. Императору ты бы мог вот так… про господствующий в улусе язык… и вообще. Мол, еч император, вы меня уговорили!

Богдан задумчиво пожевал губами. Поправил покосившиеся на вспотевшем носу очки.

– Не знаю… – он печально вздохнул. – А что? В неофициальной обстановке, не под протокол, да если бы он вот так наезжать стал… Чего-нибудь я бы сморозил, не без этого, прости Господи… Ладно. Не об этом нам сейчас надо думать…

Он помрачнел. Баг тоже помрачнел.

Несколько мгновений они молчали. Баг смотрел на Богдана, а Богдан смотрел на Бага.

– Приготовьте ваши версии, еч Богдан, – полным неизъяснимого ехидства голосом предложил Баг. Еще помедлил. Серьезно спросил:

– И о чем же ты предлагаешь подумать?

Богдан отвернулся.

– Будем бумажки писать?

– Некогда.

– Согласен. Тогда так… на счет три. Нам надо подумать о… раз… два… три!

И оба одновременно выбросили вперед кулаки с оттопыренными пальцами. Баг выкинул «бумагу», а Богдан – «ножницы». И оба разом выкрикнули:

– О Бибигуль Хаимской!

И опять рассмеялись. Это единомыслие каждым своим новым проявлением радовало их обоих все больше и больше.

– К ней? – спросил Богдан.

– К ней.

– Адрес ты взял?

– Обижаешь. В «Керуленчике» моем данные на всех, с кем мы нынче беседовали. Только «Керуленчик» в повозке, а повозка – на стоянке у воздухолетного вокзала дожидается.

– Тогда – ноги в руки.

Взять таксомотор возле императорской резиденции было делом одной минуты. Молодой разбитной шофер явно не прочь был поболтать с двумя преждерожденными авторитетного вида, но тут его ждало разочарование – оба забились на заднее сидение и, не желая обсуждать свои дела при посторонних, погрузились в размышления. И он, стремясь поскорее сменить неинтересных седоков на кого-нибудь пообщительнее, безо всяких понуканий с ветерком погнал по изрядно опустевшему к вечеру шестирядному шоссе. Только особняки замелькали.

Зато, перегрузившись под гул то и дело взлетающих и садящихся небесных тяжеловесов в цзипучэ Бага, напарники дали волю вполне созревшему желанию поделиться друг с другом своими соображениями. Сумасшедшая александрийская погода опять сменила окрас; небо сделалось мутно-серым, и вместо чудесного заката, которым она баловала горожан еще вчера, снова, вихрясь и закручиваясь в судорогах накатившего ветра, посыпалась щекотная стылая морось. Баг включил дворники, пообщался с ноутбуком и лихо выкатил со стоянки на проспект Радостного Умиротворения, который, как он знал от некоторых подследственных, оптовики-виноторговцы, снабжающие Северную столицу дешевым алкоголем, называют между собою Московским – именно здесь въезжали в Александрию их запыленные после перегона в тясячу с лишним ли громадные тяжелогрузные фуры, под завязку набитые ящиками с московским эрготоу.

– Значит, подытожим, – сказал Баг, едва заметными движениями одной лежащей на баранке руки провинчивая цзипучэ сквозь суетливые в виду надвигающегося ливня стада повозок на проспекте. – Ничего, я закурю?

– Валяй.

Тут Баг внезапно осознал, что они с Богданом как-то незаметно и вполне естественно перешли на «ты». Он бросил на Богдана взгляд, тот ответил вполне дружественной, слегка смущенной улыбкой. Несообразно? Как будто, нет. Баг кашлянул.

– Примем, что сигнализация была преднамеренно отключена.

– Примем… Тогда получается, что именно потому ее и рвали так основательно. Чтобы нас навести на мысль о исключительно внешнем взломе, а может, еще и с тем, чтобы не осталось никаких следов заблаговременного отключения.

– Разумно… Однако же, – Баг снова жадно затянулся, – люди, которые ломали, действительно пришли извне.

– Наверняка с теми грузовиками, которые привезли ткань.