Дело женщины за колючей проволокой

– Возвращаясь к Надин Палмер… Я полагаю, что она прилетела сюда на самолете и что она попытается вступить с вами контакт. В таком случае я желал бы знать, чего она от вас хочет.

Им принесли коктейли, и Мейсон поднял бокал.

– Ваше здоровье, Женевьева! – сказал он.

Она качнула головой и отпила глоток. Отставила бокал.

– Мне достаточно… Откровенно говоря, мистер Мейсон, вы нанесли мне чувствительный удар, сообщив о смерти Лоринга.

– Вы его любили?

Женевьева отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела на Мейсона и произнесла:

– Да.

– Тогда позвольте мне задать вам прямой вопрос: вы стали бы новой миссис Карсон?

– Нет.

– Можно поинтересоваться, по какой причине?

– Потому что у меня своя работа, а у него своя. Я думаю, что могу составить очень приятную компанию на уик-энд, но женой я была бы никудышной. Кажется, и он принадлежал к той же категории людей. Он относился ко мне как к королеве, но я не хотела бы иметь его своим мужем. Супружество – это слишком тяжелое испытание для обоих.

– У вас такое святое отношение к супружеству?

– Я думаю, что нужно иметь к этому призвание.

– А у Карсона его не было?

– Возможно, у него это призвание было, но в зачаточном состоянии. Скажем, когда ему исполнилось бы пятьдесят, оно бы уже расцвело… Но в данный момент я не желала бы выйти за него замуж. Он должен был жениться на более молодой девице, тогда, быть может…

Она чуть заметно пожала плечами и снова взяла свой коктейль.

– Вернемся ненадолго к игре, чтобы на нас не обратили внимания, – предложил Мейсон. – Вы предупредите меня, если Надин Палмер попробует связаться с вами?

– И что я буду с этого иметь?

– Двести долларов.

– Я должна подумать. Все зависит от того, что ей будет нужно. Ее дело касается чего-нибудь, что я смогу обратить в деньги?

– Этого я не знаю.

– Хорошо, вернемся к рулетке, – вздохнула Женевьева. – Вы не возражаете?

Мейсон взял жетонов на сто долларов, и на этот раз Женевьева не подсказывала ему куда ставить, ограничившись наблюдением. Ставки следовали одна за другой, ничего не принося адвокату. Один раз он выиграл, поставив на два номера, еще раз, поставив на «красное», однако кучка жетонов перед ним продолжала уменьшаться.

Женевьева посмотрела на него и улыбнулась. Спустя минуту какая-то молодая брюнетка наклонилась рядом с Мейсоном, чтобы сделать ставку на другом конце стола, и прижалась к его боку. Огромное декольте ее платья на несколько мгновений открыло перед Мейсоном заманчивую ложбину.

– О, извините, – сказала она со смущенной улыбкой.

– Не за что, уверяю вас! – вежливо ответил адвокат, не пытаясь отодвинуться.

– У меня такое чувство, что этот номер… Впрочем, нет… Это было неверное чувство.

– В следующий раз вам повезет больше, – улыбнулся он.

– Хорошо бы небо вас услышало!

И, прежде чем поставить еще раз, красивая брюнетка схватилась за руку Мейсона, сказав:

– Вы приносите мне счастье.

И действительно, номер, на который поставила брюнетка, выиграл.

– О! Я выиграла, я выиграла! – радостно захлопала она в ладоши.

Мейсон улыбнулся и на протяжении трех игр проиграл почти все свои жетоны. Тогда он отошел от стола.

– Вы уходите? – спросила его новая знакомая.

– Мне необходимо немного подышать свежим воздухом. Но я вернусь.

– Да, да, возвращайтесь побыстрее! Я чувствую, что вы принесете мне счастье! – сказала она, одарив его многообещающим взглядом.

Женевьевы Хайд нигде не было видно. Мейсон прошел в бар, заказал джин с тоником и выпил его маленькими глотками, наблюдая за тем, что происходит вокруг.

Спустя десять минут он заметил Надин Палмер, пробирающуюся к одному из столов. Адвокат заторопился за ней. Она была навеселе, а сумочка ее до отказа была заполнена жетонами. Когда она начала играть, счастье сопутствовало ей и не оставляло до тех пор, пока многие не стали ставить на то же, на что и она.

В какой-то момент Мейсон поднял глаза и встретился взглядом с Женевьевой Хайд, которая стояла у торца длинного стола. Тогда он едва заметно кивнул в сторону Надин Палмер и снова посмотрел на Женевьеву. Затем повторил свой жест еще раз. Лицо Женевьевы осталось бесстрастным, она отрицательно покачала головой.

Мейсон подождал еще немного, и Надин закончила игру. Перед ней возвышалась настоящая баррикада из жетонов. Он встал рядом с ней и, наклонившись, чтобы бросить жетон на «одиннадцать», шепнул ей:

– Обменяйте свой выигрыш и уходите.

Она возмущенно подняла голову, но узнала Мейсона и от удивления осталась стоять с открытым ртом.

– Вы слышите, обменяйте жетоны и уходите, – повторил Мейсон.

Он рискнул последними тремя жетонами, а затем отошел от стола. Спустя пять минут Надин направилась к кассе в сопровождении двух слуг, помогавших ей нести жетоны. Некоторые посетители смотрели на нее с восхищенной завистью. Получилось немногим больше двенадцати тысяч долларов. Когда она отошла от кассы, Мейсон взял ее под руку.

– Что вы здесь делаете? – спросила Надин Палмер у адвоката.

– А вы сами?

– Играю.

– Точнее, играли, – сказал Мейсон жестко. – А теперь вы уйдете отсюда.

– Я уже взрослая, мистер Мейсон. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, что делать.