Дело жены оборотня (СИ)

– Помню, как быстро бежал вверх по лестнице: на кухне горел свет и я знал, что Нелли уже встала и ждёт меня. Дверь была незакрыта – она всегда её открывала заранее, ожидая моего возвращения. Когда я вошёл, меня ударил в грудь чужой незнакомый запах, а потом – запах крови моей Нелли. – Голос оборотня задрожал и прервался, он закрыл лицо ладонями и с трудом продолжил: – Дальнейшее помню как в тумане. Я пытался ей помочь, вначале зажал рану ладонью, потом почувствовал, что её сердце не бьётся и в панике выдернул нож. Затем совсем плохо помню. Кажется, я выл и старался вдохнуть в неё жизнь, верил в чудо – что рана в сердце заживёт, как у оборотней, демонов, вампиров, как у всех нас, только... моя Нелли не была Иной. Её сердце не зажило.

– Как сосед заходил – помните?

– Смутно. Вроде бы, правда, забегал, – пожал плечами Хью. – Это же он полицию вызвал?

– Его жена после его рассказа. Запах вы учуяли только инкуба?

– Обратил внимание только на него – он был единственным незнакомым мне запахом.

– Точно единственным незнакомым?

– Да.

У дальнего конца тюремного коридора Вэл ожидала троица взволнованных сыновей подзащитного.

– Нормально я всё сказал? Отец поверил? – спросил старший и помрачнел, когда адвокат кивнула. – Не представляю, как я буду перед ним извиняться...

– Представьте, что у вас могло бы вообще не быть возможности перед ним извиниться, – сурово отрезала Вэл.

– Да-да, вы правы. Очень плохо, что мы следов той вампирши не нашли?

– Для кого как, а шанс изначально был мизерный, – рассеянно ответила Вэл, мысли которой уже целиком сосредоточились на предстоящем судебном заседании. – Вы выходите в двери или намерены остаться здесь?

Свободолюбивые оборотни осмотрелись в узких застенках каземата и содрогнулись всем телом. Старший глянул на Вэл и хлопнул себя по лбу широченной ладонью:

– Я забыл сказать, что мы оплатим все ваши труды и расходы! Не думайте, что получите за помощь отцу скромную плату государственного защитника!

Вэл поморщилась, тоже осмотрелась и проворчала:

– Что такого особенного в атмосфере тюрьмы, что все сразу вспоминают про деньги?

– Про деньги адвокатского гонорара, – уточнил волк, усмехнувшись.

.

Соглашения о признании вины принято представлять суду в рамках открытых судебных заседаний. Однако, если в деле в качестве обвиняемых фигурировали Иные или показания свидетелей требовали оглашения факта их принадлежности к расе ИГР (например, оборотень давал показания о запахах на месте преступления), заседания проводились в закрытом режиме. Такой подход избавлял суды от лишней головной боли по сохранению секретности существования на Земле иных рас помимо человеческих. С учётом того, что к концу 21 века более девяноста процентов уголовных дел завершались сделкой с правосудием, закрытость таких судебных заседаний сильно сокращала расходы на «зачистку» воспоминаний непосвящённых лиц.

Окружной прокурор предъявил судье соглашение о признании вины, оформленное по всем правилам в письменной форме, подозрительно косясь в сторону столика защиты, за которым разместились адвокат и её личный помощник.

– Обвиняемый, пройдите на свидетельское место, поднимите правую руку и примите присягу говорить правду, только правду и ничего кроме правды. – Подзащитный Вэл выполнил распоряжение судьи и Кэмпбелл напомнил: – Дача заведомо ложных показаний является серьёзнейшим правонарушением. Сейчас вы имеете право заявить о своей невиновности, а также имеете право на судебное разбирательство и право быть защищённым от вынужденного самообвинения. В случае принятия судом сделки, всех этих прав вы лишаетесь с вашего добровольного согласия. Итак, вы признаёте, что убили свою супругу?

– Нет, ваша честь, не признаю, – хрипло ответил Энсли.

– Что?!! – взвился с места прокурор Соммерс. – Вы хотели сказать: «Да, признаю!»

– Ваша честь, я решительно протестую против попытки вложить в уста моего подзащитного ложное покаяние! – поднялась Вэл.

– Протест принят.

– Надеюсь, госпожа адвокат разъяснила своему подзащитному, как сильно он рискует, отказываясь отчестногопризнания своей вины? Что его будут судить и точно осудят на основании неопровержимых улик, только наказание уже не будет максимально мягким? Что он рискует век просидеть в одиночной камере? – язвительно поинтересовался прокурор.

– Ваша честь, я протестую против завуалированных угроз моему подзащитному!

– Протест принят. Если подобные действия со стороны обвинения повторятся, суд будет вынужден применить штрафные санкции. Обвиняемый, вернитесь на своё место. – Соммерс явно хотел что-то добавить к своим словам, но умолк под холодным взглядом судьи. – В связи с прозвучавшим заявлением обвиняемого, суд предписывает окружному прокурору обращать все свои вопросы к защите обвиняемого.