Дело жены оборотня

– Единственной дляинкуба?! – ахнула Вэл, еле успев активировать звукозаглушающий амулет, чтобы не сделать тему их беседы достоянием всех пассажиров самолёта. – Вот уж действительно нынешнее поколение частенько пробует идти против своей природы! Как и все, я слышала новости, что кто-то из демонов секса умудряется хранить верность своим возлюбленным, но Харрису, судя по всему, такой фокус не удавался?

Она поняла, что ударила в больное место, когда вампир разразился патетической речью о глупости, свойственной юности, и коварстве, присущем демонам. Брин не справилась с ролью классической возлюбленной инкуба – она влюбилась в Харриса безоглядно, со всем пылом юности и первого сильного чувства. Демон был счастлив, что удостоился взаимности, и в буквальном смысле носил возлюбленную на руках и уносил в облака поднебесья.

«Ещё бы, высшие демоны ощущают чужие эмоции, так что купаться в море любви, излучаемой девушкой, было для инкуба утончённым и ярким удовольствием», – поняла Вэл.

– При этом он продолжал жить как раньше, питаясь ото всех подряд, – с искренней злобой продолжал Картер Стоун. – Нет, я не виню инкуба, что он вёл себя так, как ему предназначено природой, но сердце моей дочери он выворачивал наизнанку! Будь он приличным мужчиной – сам бы разорвал отношения с Брин, но вместо этого он постоянно клялся ей, что научится сдерживать себя, начнёт хранить ей верность – и тогда они будут вместе, как оба мечтают. Навсегда вдвоём и даже тысяча совместных ночей не заставит их расстаться. По итогу верность хранила только моя дочь, живя монашкой в ожидании чуда и не замечая никого из других мужчин, хоть я активно знакомил её с самыми достойными представителями нашего вида. Инкуб много лет бессовестно разрушал жизнь моей дочери, а теперь ей и вовсе грозит смертная казнь за его убийство...

Голос вампира оборвался от избытка чувств, он склонил голову на ладони, уперев локти в колени, и уставился в пол застывшим взглядом.

– Приличный и совестливый демон – существо настолько редко встречающееся в реальности, что можно смело считать его персонажем мифическим, – вздохнула Вэл.

– Лучше бы я сам его убил! Честно говоря, у меня давненько мелькали такие мысли, – с яростной ненавистью выпалил вампир. – Весь клан непрестанно толковал Брин, что суть инкуба не переделаешь, а она приводила примеры обратного: в Большом Лос-Анджелесе проживают три женатых инкуба, браки которых вполне успешны. Мастер нашего города состоит в браке тридцать пять лет и ни разу не был уличён в измене, вот моя дочь и заявляла: «Мой любимый тоже так сможет, он же самый лучший, самый преданный и любящий мужчина на свете! У него уже получается ограничивать себя в питании!»

Да, про мастера Лос-Анджелеса Вэл была наслышана и раньше – как раз с него у демонов секса и завелась новая мода на постоянные близкие отношения с женщинами, включающими в себя не только чистую любовь, но и вполне земную плотскую страсть. Правда, случаи успеха в таких отношениях до сих пор оставались единичными.

– И сколько лет ваша дочь продолжала любить и верить?

– Семнадцать. – Неприличное словцо всё-таки сорвалось с язычка Вэл, и Картер угрюмо кивнул, полностью поддерживая её оценку истории столь безнадёжной любви. Для долгоживущих вампиров время тянулось несколько иначе, чем для людей, но семнадцать лет – это, как ни крути, семнадцать лет. – Когда в интернет-сеть просочилась запись оргии с участием Харриса, Брин слегла, её еле выходили в кризисном центре. Однако закончить курс психологической реабилитации чёртов инкуб ей не дал: он как-то умудрился сообщаться с ней и настоял на её отказе от дальнейшего лечения. Гад боялся, что психотерапевты излечат мою дочь от разрушительной любви к нему!

«Похоже, дочь вампира провела ночь с демоном движимая тем же чувством отчаяния и безысходности, что и Нелли Энсли. Так же желая разорвать пагубные отношения с ним, как Нелли желала разорвать узы с мужем. Но утром, увидев холодный лёд равнодушия в глазах любовника, вампирша взорвалась долго сдерживаемым гневом и нанесла удар», – к такому выводу пришла Вэл.

– Брин сама пришла в дом инкуба вчера вечером? – спросила она.

– Все свидетели утверждают, что да. Брин намекала подругам, что решилась кардинально изменить свою личную жизнь, а я замечал, что в последние недели она изменилась: стала более уверенной в себе, в её глазах загорелась искра надежды. Я молился всем богам, что она найдёт в себе силы бросить этого гада! Если бы я знал, чем всё обернётся...

– Ваша дочь признаёт свою вину в убийстве?

– Она ничего не признаёт – дочка находится в бессознательном состоянии, непрерывно бредит и мечется в лихорадочной горячке. Врачи говорят, у неё сильнейший нервический припадок, который им никак не удаётся купировать.

«Ещё один невменяемый подсудимый? Любопытное совпадение, как сказал бы шеф полиции Лос-Анджелеса», – хмыкнула про себя Вэл.