Дело житейское

Походная колонна выстроилась перед воротами, готовая отправится на войну. Народ имел вид лихой, придурковатый и самую малость похмельный. Местные традиции таковы, что военные походы пиром не только заканчиваются, но и начинаются. Так же даются всякие разные клятвы с обетами из серии «убить не менее десяти врагов или не видать пива десять лет». Впрочем это был ещё не худший вариант. В земном средневековье подобного тоже хватало, мне даже вспомнился старый сериал «Огнём и мечом» от поляков. Был там один персонаж, который дал обет целибата, пока не снесёт три головы своим фамильным мечом одним ударом, как его любимый дедушка. Или отец… Точно я так и не вспомнил. Обет он кстати выполнил, трое врагов удачно полезли на земляной вал при осаде крепости, подставив свои шеи с бестолковками, но вот детей завести не успел, вскоре был убит. Не повезло. Я же обещаний кучу народу перемочить не давал, но зато постановил, что дети павших в походе будут освобождены от налогов с моей стороны ещё на десять лет, а так же получат денежные выплаты, что по мне так куда более ценно. Солдат должен твёрдо знать, что в случае его смерти его семья не пойдёт по миру.

В прошлый вечер вообще было сказано много разных слов и для уходящих и для остающихся. С собой я брал шестерых учеников, оставляя здесь Бора, Кора и Вита в качестве усиления гарнизона и защиты своей семьи. Не то чтобы была реальная опасность, что те же орки сюда полезут, всё таки стены Рирта высоки, а на горных дорогах достаточно сюрпризов, чтобы остановить целую орду, но так было спокойнее. Так же оставалось пол сотни бойцов людей. Маловато для активных действий в поле, но достаточно, чтобы занять стены, тем более в случае осады к ним присоединятся ополченцы и бойцы Красного писания. Со мной же уходила сотня воинов. Хотелось бы больше, но я и так имею весьма внушительное войско по местным меркам, обычно у рыцаря из приграничья копье насчитывает бойцов пятнадцать, плюс те, кто останутся охранять замок. Впрочем обычные рыцари как правило не имеют во владении сколько-нибудь значимых ремесленных центров. У меня же такой был, что приносило доходы и позволяло снабдить всех оружием и бронёй собственного производства, не тратя деньги на стороне.

Так же в Рирте оставался одноглазый Атл, который бесился, что его не берут с собой и Авалий, отнёсшийся к моему решению с куда большим пониманием и обещавший присмотреть за старым ветераном. Всё таки магу спокойная жизнь была куда милее всяких глупых войн. Как собственно и мне. Но такова уж доля власть имущих в средневековье. Тут нельзя просто спокойно заниматься работой в тиши кабинета. Надо подтверждать право владения мечом, причём не так уж и редко лично. Да, те же герцоги ходят в бой редко и в окружении лучших рыцарей, но тем не менее. А порой бывает, что на поле брани убивают и королей. Не часто, да и в плен больше брать предпочитают, но прецеденты случаются. Отсиживающихся же за чужими спинами военная аристократия не уважает. А если вооружённые люди в твоём подчинении тебя не уважают, то у тебя большие проблемы.

Сейчас же последние приготовления были окончены, телеги обоза загружены и бойцы ждали последнего напутственного слова перед походом.

— Воины Рирта! Сегодня мы выступаем в поход за честью и славой по зову нашего сюзерена, призывающего исполнить долг. И я твёрдо знаю, что мы не подведём его и вернёмся домой с победой. Тренировки окончены, бандиты, которые имели дурость крутится рядом с нашими домами, перебиты, настал час встретится с настоящим врагом и показать ему, что мы воистину крепче скал!

— Крепче скал! — рефлекторно вырвалось из сотни глоток в ответ. Устав и уставные ответы здесь явление скорее умозрительное, но Атл кое-что буквально вбил в новобранцев.

— Направо! Открыть ворота! — отдал команду я, занимая место впереди строя рядом с своим учениками, один из которых был знаменосцем.

Морду держать приходилось кирпичом, но оставлять семью мягко говоря не хотелось. Только вот показывать это кому либо явно не следовало. Существуют требования к внешнему виду не только солдат, но и начальства. Ворота тем временем отварили и я скомандовал:

— Шагом марш!