Деловая поездка

- Это отец моего мужа, - ответила спокойно женщина, как бы но замечая грубости Энвера. Она продолжала смотреть на него приветливо и с любопытством.

- Это отец моего мужа, - повторила она, - но я, к сожалению, не знаю его адреса. Я однажды там была. Это где-то в Салаханах. Но я точно не помню.

- А когда придет ваш муж? - перебил ее Энвер.

- Не знаю. Он иногда задерживается допоздна. А в чем дело?

- Мае нужен Агамейти или его сын, - сказал Энвер, не желая объяснять ей что-либо. Он чувствовал, что начал раздражать ее. И это доставило ему удовольствие. Вид этой квартиры,

этой сытой, холеной женщины, жены сына Агамейти, который обманул десять лет назад его доверчивого отца, тоже раздражал его.

- Так, - сказала женщина и нахмурилась, - странная манера у тебя разговаривать, молодой человек. Агамейти здесь не живет. Есть еще вопросы?

- Твое счастье, что ты одна в доме, - сказал Энвер, сдерживая внезапно нахлынувшую ярость, - был бы дома твой муженек, вы бы еще не то услышали от меня. Меньше надо жульничать, тогда с вами будут разговаривать вежливо.

Он взял чемодан и пошел к выходу.

Когда она закрывала за ним, он остановил дверь коленкой и, просунув голову, голосом, не обещавшим ничего хорошего, сказал:

- Я еще приду сегодня. Скажи своему мужу.

- Лучше позвоните, - слова Энвера смутили женщину и поколебали уверенность в себе, поэтому она снова перешла с ним на "вы", - зачем вам ходить попусту. Она назвала телефон, - хотите, запишу?

- Ничего, запомню.

Энвер спустился по лестнице, прошел через двор и вышел на улицу. Откуда-то издалека доносилась музыка. Энвер пошел на ее звуки.

Он прошел мимо сквера с памятником поэту Низами и свернул налево. "Поэтов любят, жулики", - со злорадством подумал он, на ходу разглядывая памятник, освещенный светом маленьких прожекторов.

Музыка доносилась из-за кустов, совсем уже поблизости. Пройдя еще с десяток метров, Энвер увидел за кустами площадку летнего ресторана и музыкантов на возвышении. Их было четыре человека. "Контрабас, труба, пианино, барабан", - определил названия инструментов Энвер и с удивлением подумал, что он неплохо ориентируется в городе и многое о нем знает, гораздо больше, чем можно было бы предположить.

Еще его удивило то, что никто не танцует. За столиками, тут и там, по краям площадки и между кустами, сидели люди. Три подвыпивших молодых человека в больших круглых кепках стояли в метре от оркестра и молча смотрели на него. Но никто не танцевал.

Энвер послушал музыку. В ресторан он не поднялся. Поставил поближе к стене чемодан и слушал музыку прямо с улицы.

Отсюда ему оркестр был виден не хуже, чем тем трем парням в ресторане, которые продолжали стоять, уставившись на музыкантов.

Четверка играла с увлечением, и в такт музыке под яркими светильниками ресторана носилась ошалевшая от света мошкара.

"Музыка это хорошо, - подумал Энвер через некоторое время, - но где я спать буду?"

Он отошел от ресторана и остановился у водяного ларька. В нем продавали мясные пирожки. Сколько стоит? - спросил Энвер.

- Там написано. Не видишь, что ли?

- А ты отвечай, когда спрашивают, - огрызнулся Энвер,- может, я неграмотный.

- Пять копеек.

Энвер вынул из пристегнутого булавкой нагрудного кармана рубашки свои деньги - пятнадцать рублей, завернутые в кусок газетной бумаги. Четыре из них лежали отдельно - на обратную дорогу, а три трешки и две рублевки были ему на еду и жилье.

Протянув продавцу рубль, Энвер попросил шесть пирожков, остальные деньги спрятал на место.

Присев тут же недалеко, на скамейку, Энвер вытащил из чемодана пол-литровую банку мацони и съел его с пирожками под музыку ресторана.

Настроение его улучшилось. То, что Байрамов переехал на новую квартиру с неизвестным адресом, было плохо, но зато нашелся сын. Отец пли сын - какая разница? Важно, чтобы деньги отдали... Даже лучше, что сын: похоже, он человек денежный, и, наверное, не такой жулик, как отец. Трудно поверить, чтобы еще один такой нашелся. Впрочем, если верить деду, они все здесь друг друга стоят... Но сын есть сын, не захочет, чтобы отцу было плохо. Надо ему дать понять, что никто с его отцом цацкаться не собирается. Пусть отдаст деньги, а не отдаст - плохо будет. Так что, если ты хороший сын, пожалей своего отца...

Энвер закрыл чемодан и пошел искать односельчанина, милиционера Гамида.

Но на большой площади рядом с "Азнефтью", куда Энвер добрался уже совсем поздним вечером, стоял другой милиционер, не Гамид. Энвер подошел к нему. Милиционер отдал честь.

-- А мне сказали, что здесь Гамид работает, - сказал Энвер.

- Какой Гамид? - спросил милиционер. - Гасанов? Он завтра с утра будет.

- А где он живет?

- Где-то комнату снимает. Завтра утром сам узнаешь у него.

Кто-то еще подошел к милиционеру, и Энвер, оставив его а покое, пошел к морю.

Оттуда, с бульвара, окаймляющего море, он несколько раз позвонил сыну Байрамова, но, по словам жены, тот так и не вернулся домой.