Деловое соглашение

— Распаковываешься? — В его голосе звучала насмешка, когда он двумя пальцами ухватил ярко-розовое нечто и покрутил перед глазами.

Эммелин вздрогнула. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Без сомнения, он удивлен, увидев эти штучки. Сгорая от стыда, она попыталась объяснить:

— Ты видишь… это… я искала… — Безнадежно вздохнув, она показала экстравагантный бюстгальтер. — Твоя сестра.

— А-а. — Его тон ясно говорил, что никаких объяснений не требуется, и за это Эммелин была ему благодарна.

— Я… мне больше нечего надеть, кроме вот этого. И конечно, кроме… — Она махнула рукой в сторону кучи атласа, шелка и газа, в которой можно было опознать ее подвенечное платье.

— Нечего надеть на выходные? — Джонни наслаждался ситуацией.

Эммелин затрясла головой.

— Нет, в кровать.

Она представила себя одетой в эти вещички и нервно закуталась в покрывало. Нет, невеста, да еще беременная, да еще вышедшая замуж фиктивно, не хотела бы надеть такие вещи в первую брачную ночь. Эммелин с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать в истерике. Это был тяжелый, длинный день, и ей ничего так не хотелось, как просто уснуть.

— Подожди, — Джонни шагнул ближе. — У меня наверняка найдется что-нибудь для тебя. — Он подхватил свой чемодан и тоже положил его на кровать. Покопался в нем секунду, и гримаса удивления исказила его лицо.

— Что такое?

— Пэтси, — кратко ответил он.

— О-ох! — Эммелин заглянула в чемодан Джонни, откуда он вытащил несколько вещей: облегающие шорты, которые ничего не могли бы скрыть, а только подчеркнуть, несколько плавок для мужчин из стриптиз-клуба, шелковую пижаму и туалетные принадлежности.

Эммелин почувствовала, как волна жара заливает щеки.

Глядя на собственный свадебный костюм, Джонни задумчиво выдохнул:

— Я бы предложил тебе мою рубашку, но здесь только манишка с воротничком и манжеты. — Он стянул смокинг и бросил на кровать, чтобы было лучше видно. — Так модно, а манжеты пристегнуты к рукавам смокинга. И жилет не лучше.

Эммелин увидела его обнаженную спину и поняла, что у них нет иного выхода — только носить эту ерунду в течение двух дней. Жилет состоял из переда, как у всех нормальных жилетов, и двух эластичных лент, удерживавших его сзади. Потрясенная, она глядела, как Джонни, одетый наподобие танцоров, которых она когда-то видела в старом фильме, стянул его и швырнул ей для инспекции. Ее рот внезапно пересох. Муж был великолепен.

— По-видимому, придется разделить пижаму. Надевай верх, а я попробую отыскать штаны.

Она схватила шелковую куртку от пижамы, которую Пэтси сунула брату в чемодан. Мало, но лучше, чем ничего.

— А теперь я должна пойти в ванную. — Надеясь, что сияющая улыбка скроет ее тревожное состояние, Эммелин исчезла за дверью.

Ее свадебное платье лежало горой тряпок на мраморном полу. Чувствуя прохладу и ощущая себя непривычно голой в одной шелковой куртке от мужниной пижамы, Эммелин склонилась над раковиной. Расчесав волосы и почистив зубы, она взяла ватные тампоны и начала смывать макияж. Взглянув на свое отражение в зеркале, она удивилась — кто эта женщина, что смотрит на нее? Это та самая женщина, которая несколько часов назад вышла замуж за одного из самых знатных холостяков штата, женщина, чей первый ребенок должен появиться на свет уже весной? Нет, эта женщина не могла быть ею. Эммелин швырнула использованные тампоны в мусорное ведро и всмотрелась в свое лицо. Макс внес серьезные изменения в ее внешность. Вертя кольцо на пальце, она смотрела в зеркало, а мысли ее возвращались к Джонни. Надо признать, последние события не только изменили ее внешность, но затронули и внутренний мир. Все это таилось в ней в течение многих лет и только теперь вырвалось наружу.

Эммелин со вздохом потянула к себе косметичку. Перед отъездом Макс подарил ей целый набор средств для ухода за кожей и волосами, взяв с нее слово, что она будет всем этим пользоваться. Тяжело вздыхая, Эммелин пыталась припомнить, содержимым какого флакона она должна умастить сейчас свою кожу. Нет, это совершенно безнадежно.

Пожав плечами, она снова повернулась к зеркалу и стала умываться старым добрым способом, как делала это всю жизнь. Пожалуй, Макс умер бы на месте, увидев ее сейчас. Но с нее было достаточно экспериментов.

Покончив с умыванием, она вытерлась и достала из сумочки лосьон с тем же приятным ароматом, что был у мыла, которым она пользовалась. Больше из озорства она смочила им не только лицо, но и руки и ноги. Вот так. От его прикосновения кожа становилась шелковой. Как и все остальное, этот лосьон был, наверное, ужасно дорогим.

Неуклюже одергивая чересчур короткую куртку пижамы, она вышла из ванной, уселась у туалетного столика и продолжила игру с косметичкой. У нее никогда не было такой сумочки, особенно с такой дорогой косметикой. Просто раньше это ей не казалось необходимым. Да и сейчас тоже.