Дельта-гир. Том 2

— Жертва принесена, обет исполнен, — глава Алнаар Вазейм в молитвенном жесте складывает руки, и можно заметить, что они по кисти покрыты кровью.

Глава 35

Очень яркое видение собственной гибели от руки главного ассасина Алнаар Вазейм раскаленной иглой прошлось по разуму. Способность к прорицанию пробудилась сама по себе, так как пророки постоянно слушают ближайшие события, не осознавая этого. И если возникает источник потенциально смертельной опасности, то видение может прийти непрошенным, как это было, например, с Альви, когда она пришла на склад Кошмара.

Грядущее событие было показано очень ярко, и в нем псионик погиб, не сумев оказать никакого сопротивления. ИИ-помощники не могут описать, какими способностями владеет глава древнего ордена ассасинов, но призывают бежать отсюда.

Эльф меняет будущее и оборачивается молнией, которая моментально переносится в центр города. На такой скорости эльф теряет возможность следить за происходящим, для всех органов чувств будто бы резко меняется кадр фильма. Это, конечно, не скорость света, но все равно очень трудно остановиться в нужном месте, если оно сравнительно близко. Однако, если не сжиматься до размеров молекулы, то контроль повышается.

Но так получилось, что его уже ждали в точке выхода, где ионизированный канал, протянувшийся по городу, вдруг превращается в фигуру эльфа. Старческая ладонь несется к лицу, и Кошмар успевает откинуться назад в последний момент.

В падении псионик группируется и снова обращается молнией, которая мельчайшие доли секунды достигает фигуры старика, и пробивает насквозь. Согласно пророчеству Кошмару нельзя дать врагу нанести удар. Глава Алнаар Вазейм падает на землю с дырой в груди. Эльф возникает в десяти метрах и смотрит на спину человека.

— Отличная реакция и чутье, — говорит старик с обветренными губами и поднимается. Рана вспыхивает огнем и быстро затягивается. Что же, это было ожидаемо: раз рядовые ассасины такое могут, то и глава должен уметь.

— Может, вам не судьба убить меня? Не хотите бросить дело? — спрашивает эльф, не достающий оружие, которое по-прежнему находится в сжатом состоянии. Против этого противника оружие бесполезно.

— Я бы и рад, но твоя душа обещана в дар Алвату. Соответственно, мы не можем отступить.

— Исидор Лирим настолько хотел моей гибели?

— Ты же не хочешь узнать имя заказчика таким очевидным способом? — с легкой улыбкой отвечает собеседник.

— Вообще-то хочу, но понятно, что ты его не назовешь, — эльф на самом деле уверен на все сто, что именно Исидор натравил Алнаар Вазейм на него, хоть и не имеет доказательств.

Старик виновато разводит руками и продолжает:

— Конечно, я не могу поведать тебе имя заказчика, но ты уже два раза уходил из наших рук. Очень давно такого не случалось, и я даже забыл многие положения кодекса на этот счет. Но теперь вспоминаю, что могу назвать свое имя. Меня зовут Иман Хатиб.

— Ты ведь не отсюда?

— Да, очень давно я прибыл на материк из одной далекой страны, что находится за пределами центрального региона мира. На самом деле странно знакомиться с тем, кого собираешься убить, но я так давно не выходил на дело сам…

— Так почему не нападаешь?

— Разрабатываю план атаки. Когда я уже собирался выйти из теней, то ты вдруг сорвался с места. А теперь нам могут помешать, — Иман смотрит наверх, где на эстакаде замерла фигура рыцаря на коне.

Кошмар тоже смотрит туда и узнает того самого рыцаря, который прибыл на поле боя с Анклавом Чести по велению Фантазма. Всадник спокойно сидит на коне, который опустил голову к земле в поисках травы, но в Городе Вечной Бури под ногами только себрут, камни, бетон и песок.

— Он уже давно следует за тобой, и неизвестно, вмешается он или нет, — произносит собеседник.

— Так убей его и возвращайся.

— О-хо-хо, так делать нельзя. Бог смерти Алват дарует нам силы только для исполнения заказа. А я, как глава ордена, скован еще сильнее и не могу напасть на посторонних людей. Знаешь, мы ведь самые обычные люди. Мы не имеем права решать какие угодно вопросы силой. Если к нам придут бандиты, мы будем защищаться подобно обычным людям. Если к нам придет сборщик налогов и обложит тройной данью, я буду на коленях просить смилостивиться. Использование возможностей не по назначению — нарушение священных догм. И если я нарушу правила, то не смогу требовать того же от моих подчиненных, которым еще сложнее сдерживаться.

— Да они ни разу не пытались сдерживаться.

— Да. К сожалению, я не могу их наказать, так как они уже мертвы. Но рядом с тобой не только тот рыцарь находится. Знаешь, что отличает настоящего ассасина от обычного охотника за головами?

— Терпение, — это Кошмар уже слышал.

Иман Хатиб с хитрой улыбкой возвращает взгляд на эльфа.

— Да, это действительно терпение. И я потерплю. Сейчас я чувствую, что ты готов, и неожиданной атаки не выйдет. Однажды ты останешься без сопровождения. И тогда я появлюсь за твоей спиной, — над плечами старика появляется ореол тьмы, в которой расцветает огонь.