Дельта-гир. Том 3

— И это тоже. Но не для себя, — эльф смотрит на яркие картинки и старинные тексты, что Дух Разума изучил, классифицировал и рассортировал по папкам.

— Могу показаться занудой, но почему ты уверен, что это была Авгура? — спрашивает Хаотический Бриз. — Ты действительно веришь в то, что у Сакрамена была какая-то святая, что держалась в тени? Что она была псиоником такой силы, что прорвалась в мета-существование без использования сплава темной материи и дельта-гира?

— Это было осмысленное общение, — возражает Кошмар, но убедить напарника вряд ли получится, так как ИИ-помощники не были участниками того общения. Они просто почувствовали передачу данных и на этом всё.

— Это не доказательство.

— Авгура — это реально существовавшая историческая личность Сакрамена, — встревает Дух Разума.

— Бесспорно, но то, что она тебе рассказала, кажется немного бредовым. Типа она прожила десятки тысяч лет, а потом взяла и перенеслась в мета-экзист, откуда продолжила следить за своим народом, — продолжает рассуждения ИИ пистолета. — Знаешь, когда ты коснулся статуи, я сразу начал проверять психический фон. Я уже бывал в Пограничье, и сейчас оно не было создано.

— И что ты хочешь этим сказать?

— То, что Авгура скорее всего действительно была невероятно одарена. Настолько, что могла оставить на предметах собственный психический отпечаток, который особо чувствительные к дельта-гиру могут почувствовать. Как ты можешь быть уверен, что беседовал с Авгурой, продолжающей жить в мета-экзисте, а не с призраком прошлого, который просто помнит, что могла бы сказать в такой ситуации Авгура? Даже пять тысяч лет назад в секретные архивы Юнион Дарка попадали вещи, которые будто бы хранили в себе психическую силу какого-то псионика.

Все трое замолкают. Кошмар понимает, что слова ИИ резонны. Действительно, эльф никак не может доказать, что это была настоящая Авгура, которая действительно что-то хотела от Кошмара. И даже хуже: то, что казалось осмысленным разговором, могло быть галлюцинацией, появившейся в ответ на ментальный импульс. Псионик понимает, что с его кашей в голове он вполне может терять связь с действительностью.

А потом в памяти встает воспоминание о Черном Зале в Эфир-Торе, великой крепости на Восточном Горизонте. В том зале хранилось проклятое полотно художника Каминула, которое могло затянуть в себя разум неосторожного наблюдателя. Странная картина не теряла психический потенциал с течением веков, что может говорить о том, что мета-экзист мог применяться задолго до создания первого космического корабля, просто назывался как-то по-другому.

И если безумный Каминул мог сотворить подобное, то и Авгура была способна, если слухи о её силе не были преувеличением. Но сейчас Кошмар ничего с этим делать не будет. У него есть план, и совершенно неважно, с кем он встретился в храме на острове. Тем более впереди слышен странный шум.

Эльф тут же останавливается и пригибается в кустах, продолжая внимательно слушать. Издалека до обострившегося слуха доходят чьи-то крики и рык большого животного. Кошмар начинает осторожно приближаться к месту событий, чтобы понять, в чем заключается опасность, и как её лучше всего обойти.

Сердце в груди не забилось чаще от мысли о возможных проблемах, Одиннадцатый напротив стремится идти туда, где есть риск, продолжая идти вразрез собственной психологической травме. Вскоре труднопроходимый лес превращается в подлесок, а потом можно заметить поле с большой скалой посередине. И по этой скале пытается вскарабкаться большое странное создание, чтобы перекусить гномами.

«Это действительно гномы», — приходит к выводу Даэлир, смотря на низкие фигуры в доспехах и с топорами. Бородачи бьют по лапам монстра, похожего на огромную летучую мышь с деформированными крыльями, а монстр пытается вцепиться огромными клыками хоть в кого-то.

— Что же, гномы тоже жили на Акалире пять тысяч лет назад, — заключает Дух Разума. — Значит, вполне могли сохраниться до настоящего времени в каком-нибудь уединенном месте. Что будем делать?

— Давайте убьем! — кровожадно жужжит Хаотический Бриз.

— Кого?

— Всех! Аха-ха-ха!

Кошмар должен признать, что слова Авгуры, если это была она, были правдивы насчет того, что неживое в мета-экзисте обретает душу. Псионик сейчас легко может чувствовать чужие эмоции, и его спутники вполне их демонстрируют, словно являются биологическим видом. Но поднимать эту тему эльф пока не будет.

Вместо этого прислоняет винтовку к дереву и берет посох в обе руки. В таком виде выходит на открытое пространство под одобрительный вой одного ИИ и недоумение второго. Пытающаяся вскарабкаться по скале летучая мышь поворачивает голову почти на сто восемьдесят градусов и замечает одинокую фигуру, которую схватить намного проще бешенно отбивающихся гномов.

Сами коротконогие бородачи с интересом смотрят на чудного незнакомца, который спокойно приближается к монстру, который больше в два раза, а тяжелее в три. Однако монстр, который уже радостно несется к жертве, начинает резко тормозить, когда посох в руке эльфа исторгает из себя голубые молнии.