Дельта. Том III: Создающий будущее

В ушах свистел ветер, глаза слезились. Лазурный Кондор на огромной скорости нёсся вниз, сложив крылья. Птицу окружал острейший ветер, образуя своеобразную оболочку. Если я сейчас прыгну – точно лишусь головы.

Всплеск!

Лазурный Кондор влетел в озеро. Я чудом удержался на его спине, мои руки и ноги дрожали от перенапряжения.

Птица несколько раз крутанулась в воде, пытаясь избавиться от меня. Но у неё ничего не вышло – я держался крепко, как клещ. Монстр резко поплыл вверх и вынырнул на поверхность.

Я закашлялся. Кондор, как пуля, устремился в небо. И судя по всплескам под нами, он разозлил кого-то из озёрных обитателей. Отсюда я не мог увидеть, что вылезло из воды.

Кондор резко сделал вираж и несколько секунд летел спиной вниз. Чуть повернув голову, я успел заметить краем глаза пару щупалец, тянущихся вверх.

Кондор крутанулся пару раз. Я продолжал держаться. Нейтрино уже на двадцати процентах, если птица не угомонится, придётся рисковать и прыгать.

Но Кондор быстро осознал бесполезность своих попыток. Он издал громкий шипящий звук и начал снижаться. Спустя пару минут меня тряхнуло – птица приземлилась. Кондор снял свою ветровую броню, подогнул крыло и приготовился перекатиться через спину, чтобы раздавить меня.

Я поспешно вытащил когти и отпрыгнул в сторону пирамиды. Если многотонная туша навалится на меня, я вряд ли выживу.

Голубоватые ветряные лезвия появились из ниоткуда. А из крыла Кондора в мою сторону выстрелили острейшие перья.

Я не ожидал такой стремительной атаки. И как только меня телепортировало, рухнул на колени, скрипя зубами от невыносимой боли. Три пера застряли внутри тела; на животе, груди и бёдрах алели глубокие раны. Кое-где до кости.

Мысленно поклявшись себе, что обязательно подчиню эту проклятую птицу, я завалился вперёд и потерял сознание. Охота на Разумных провалилась.

***

Тревожное ожидание затянулось. Прошло уже несколько часов, а Владислав так и не появился из ямы.

— Ребят, может, на него напали и он уже вышел? — задал вопрос Ван Болай.

— Ждём. Нам доставят вести из поселения, если такое случится, — пробасил Думиса.

Ван Болай кивнул. В Синдикате существовала своя неявная иерархия, о которой не знал даже Владислав. В отсутствие лидера командование брали на себя двое. Думиса и Нацуко. Первый распоряжался во время сражений, а Нацуко отвечала за всё остальное. Их безоговорочно слушались. Нацуко и Думиса знали свои сильные и слабые стороны и никогда не ссорились. Нацуко не лезла в дела Думисы, а тот не мешал ей.

Помимо этих двоих, самым высоким авторитетом обладала Мирослава. У неё не было амбиций, она никогда не пыталась стать лидером. Но сам факт того, что она теснее остальных контактирует с Владиславом и его дедом, заставлял ребят прислушиваться к её словам. Мирослава говорила редко, но её мнение всегда имело большой вес.

Аниш и Нитья стояли особняком. Но оба были ключевыми членами Синдиката. Портальщик и лекарь. К тому же, индусы никогда не спорили и всегда прекрасно выполняли свою работу. Если у них были вопросы, то они ждали, пока не появится Владислав, и задавали их ему напрямую.

Ван Болай сперва показал себя чуть ли не служкой. Но после того инцидента, когда он безжалостно сломал ноги индианке, все начали относиться к нему настороженно. И не зря – каждый из ребят видел, как сильно Владислав ценит Ван Болая. Иногда даже казалось, что отдаёт ему предпочтение. В иерархии Синдиката толстяк занял место правой руки Думисы. Во время боевых операций он уступал старшинство только африканцу. Но Думиса понимал, что в этом не его заслуга, – просто Ван Болай гораздо позже присоединился к Синдикату. И если когда-нибудь Думиса даст слабину, Ван Болай легко заберёт лидерство. Несмотря на своё клоунское поведение перед Владиславом, толстяк в его отсутствие вёл себя серьёзно, а иногда даже грубо.

Джао с первого дня слушала Владислава, не обращая внимания на всех остальных. И после того как она перестала заходить в Изначальный Мир, почти ничего не изменилось. Даже стало легче – не надо защищать лишнего человека без боевых способностей. Но тем не менее авторитет Джао в Синдикате не уступал авторитету Мирославы. Она была незаменима.