Дельцы

— Доброй ночи! — ответил тот слабым голосом. Он не протянул руки Монтегю, захлопнул дверь из кабины, и машина помчалась дальше.

Аллан направился на Ривер-Сайд. Вот и дом, где жила Люси.

— Миссис Тэйлор дома? — спросил он привратника.

— Сейчас посмотрю.

Монтегю назвал свое имя и прибавил:

— Скажите, что у меня к ней очень важное дело.

Вскоре показалась Люси в черном платье.

Взглянув на его расстроенное лицо, она сразу поняла: что-то случилось.

— Что произошло, Аллан? — спросила она.

— Люси, где теперь Райдер?

— Его нетрудно найти, — ответила она и прибавила: — У вас плохая новость?

— Да, — сказал он, — но прежде всего нужно разыскать Райдера.

Некоторое время она нерешительно смотрела на него, но беспокойство взяло верх, и она сказала:

— Стенли рядом в комнате.

— Позовите его.

Люси бросилась к двери.

— Идите сюда, Стенли! — позвала она.

Вошел Райдер. Лицо его было бледно, от аристократического лоска не осталось и следа.

— Мистер Райдер, — начал Монтегю, — я располагаю фактами, которые касаются непосредственно вас, и считаю, что вам следует их знать. Завтра должно состояться собрание директоров, на котором будет решено, что банк, дисконтирующий векселя Готтамского треста, прекращает эти операции [дисконтирование векселей — учет векселей; покупка их банком у векселедержателей до истечения срока].

Райдер вздрогнул, лицо его стало серым. Он не издал ни звука. В тишине лишь слабо вскрикнула Люси.

— Моя информация абсолютно точна, — продолжал Монтегю. — Решено свалить ваш трест.

Райдер схватился за стул.

— Кто? — пробормотал он.

— Дюваль и Уотерман, — ответил Монтегю.

— Дан Уотерман! — воскликнула Люси.

Монтегю обернулся и увидел ее широко раскрытые глаза, полные ужаса.

— Да, Люси, — подтвердил он.

Тихий стон вырвался у нее из груди. Потом она хрипло спросила:

— Объясните мне все! Я не понимаю, что это значит?

— Это значит, что я разорен, — объяснил Райдер.

— Разорен? — повторила Люси.

— Совершенно! — сказал он. — Я в их руках. Я знал, что они за мной охотятся, но не думал, что они пойдут на такое!

Он грубо выругался.

Монтегю не отрываясь смотрел на Люси. Он чувствовал глубокое сострадание к ней.

— Это из-за меня! Из-за меня! — твердила Люси прерывистым шепотом.

— Люси, — начал Монтегю, но она, предостерегая его, подняла руки.

— Тише! Он не должен знать! — прошептала она, задыхаясь. — Я ничего не рассказывала.

Затем Люси снова повернулась к Райдеру.

— Должен же быть какой-нибудь выход, — воскликнула она. — Должен!

Райдер упал в кресло и закрыл лицо руками.

— Разорен! — простонал он. — У меня не останется ни одного доллара!

— Нет, нет! — кричала Люси. — Этого не может быть!

Она приложила руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями.

— Это надо остановить… Я пойду к нему… Я буду его просить.

— Вы не должны этого делать, Люси, — сказал Монтегю.

— Ни слова! — прошептала Люси с прежней настойчивостью. — Ни одного слова.

Она кинулась в другую комнату и через минуту вернулась в шляпе и пальто.

— Аллан! — сказала она. — Скажите, чтобы мне кликнули кэб.

Он пытался протестовать, но Люси не хотела его слушать.

— Вы можете ехать со мной. По дороге поговорим. Ну, пожалуйста, помогите мне.

В ожидании кэба Люси стояла посреди комнаты, нервно ломая руки.

— Теперь, Аллан, ступайте вниз и ждите меня там, — сказала она Монтегю.

Кинув взгляд на совершенно подавленного Райдера, он взял шляпу, пальто и вышел.

Монтегю ходил взад и вперед по холлу. Кэб подъехал. Через минуту появилась Люси под густой вуалью. Она решительно направилась к экипажу и села в него. Монтегю последовал за ней. Люси приказала ехать в большой мраморный дворец Уотермана.

Повернувшись к Монтегю, она заговорила торопливо и страстно:

— Я знаю, что вы намерены мне сказать, но избавьте от этих слов меня и себя. Мне горько, что вы станете свидетелем моего позора, но, видит бог, я не могу иначе. Я должна это сделать. Другого выхода нет. Я должна идти и умолять Уотермана пощадить Райдера.

— Люси! Выслушайте меня…

— Я не хочу вас слушать! — истерически закричала она. — Я не могу выносить ваших рассуждений по этому поводу. И так уж все это ужасно!

— Но подумайте, чего вы можете добиться, — перебил он. — Не воображаете ли вы, что сумеете приостановить эту страшную машину, пущенную в ход Уотерманом?

— Не знаю, не знаю, — сказала она, подавляя рыдания. — Я могу сделать только то, что от меня зависит. Если в нем есть хоть капля жалости, я брошусь перед ним на колени и буду молить его…

— Но, Люси, подумайте, что вы делаете! Вы отправляетесь ночью к нему в дом!

— Я не забочусь о своей чести, Аллан! Я не боюсь Уотермана. Я слишком долго думала только о себе, теперь я должна подумать о человеке, которого люблю.

Монтегю промолчал.

— Люси, — сказал он наконец. — Скажите мне, понимаете ли вы свою роль в этом деле?

— Да, да, — вскричала она страстно. — Я давно знала, что Уотерман преследует меня. Я думала о нем. Каждый раз, когда нас настигала какая-нибудь беда, я чувствовала его власть. Но я никогда не предупреждала Райдера об опасности!

— Из любви к нему… — начал Аллан.

— Нет, нет!

Дрожащей рукой Люси ухватила его за рукав: