Дельцы. Автомобильный король

Мистер и миссис Форд проехались в Нью-Йорк и на себе почувствовали, что значит быть знаменитыми в Америке. Стая репортеров встретила их на вокзале, и вспышки магния возвестили о том, что прибыл герой. В вестибюле отеля фотографы переломали все пальмы в погоне за удачным снимком. Его ожидала гора писем, и в его номере пришлось выключить телефон. До сих пор Генри был обыкновенным американским гражданином; отныне ему придется жить как европейскому монарху, с вооруженной охраной и кордоном из секретарей, отделяющим его от простых смертных, которые одновременно и обожали и боялись его, — но в том и другом случае непременно хотели знать, что он думает о рабочих союзах, о сухом законе, о регулировании прироста населения и о положении в Европе; а также, что он ест за завтраком и какую зубную пасту употребляет.

Все эти новости появились в детройтских газетах, и четырнадцать тысяч рабочих, которые должны были получать объявленный минимум заработной платы, впервые узнали, каким поистине великим человеком был их хозяин. Когда он вернулся, они прочитали все о его домашней жизни, которая до того времени была скрыта от них. Они прочли о его любви к птичкам и о том, как он оборудовал у себя помещения для двух тысяч пернатых; как он две недели отказывался пользоваться парадной дверью своего дома, потому что две коноплянки свили над ней свое гнездышко. "Какая бы ни была погода, говорил он, — рисовые трупиалы всегда возвращаются в Дирборн второго мая".

Рабочие увидели его портреты — вот он сидит в своей библиотеке, а вот за столом в конторе и по телефону отдает распоряжения относительно создания нового мира. Они увидели, как он занимается зимним спортом катается на коньках, а потом, как он занимается летним спортом раскидывает сено на ферме вместе со своим сыном Эдзелом, которому уже исполнился двадцать один год. Они видели его также сидящим в своей первой коляске без лошади, которую Эбнер Шатт однажды помог вытащить из канавы на Бэгли-стрит. Мистер Форд приобрел эту реликвию и теперь хранил ее в одной из комнат своей конторы и время от времени выкатывал ее, чтобы показать, что она все еще действует, и снимался в ней: он сам за рулем, а миссис Форд рядышком, или вместо нее сидел Томас А.Эдисон, или Джон Бэрроуз, или кто другой из его друзей.

21

В обществе создалось мнение, что Фордовская автомобильная компания собирается платить каждому своему рабочему не меньше пяти долларов в день; того же мнения придерживались и рабочие, и они приуныли, когда обнаружилось, что компания ничего подобного делать не собиралась. Прежняя заработная плата оставалась без изменений, но каждые две недели рабочие должны были получать премию — при условии, что они прошли "проверку". Слово это было загадкой, и загадка эта была сложна, и некоторые рабочие так никогда и не разгадали ее.

Рабочие делились на три группы. Женатые должны были "жить со своей семьей и заботиться о ней". Холостые старше двадцати двух лет должны были вести "здоровую и скромную" жизнь. Мужчинам моложе двадцати двух лет и всем женщинам "надлежало быть "единственной опорой своих ближайших родственников". Установить все эти данные относительно четырнадцати тысяч рабочих Фордовской компании было задачей нелегкой. Для ее выполнения Генри Форд учредил себе в помощь "Социальный отдел Фордовской автомобильной компании" со штатом в пятьдесят тщательно отобранных молодых джентльменов. Два года спустя он убедил священника епископальной церкви, настоятеля собора св. Павла в Детройте, отказаться от этой почетной должности и взять на себя заботу о нравственности фордовских рабочих.

Генри и его новые сотрудники условились относительно основных принципов. Они искоренят вредный обычай рабочих-иммигрантов сдавать комнаты внаем, что превращало дома рабочих в доходные предприятия и, несомненно, способствовало разврату. Они заставят холостяков, прежде чем обзаводиться своим хозяйством, посещать священника или мирового судью. Они отучат молодых людей от привычки удирать из дома и оставлять без поддержки своих престарелых родственников. Они покончат по крайней мере с беспробудным пьянством и присмотрят за тем, чтобы жилища рабочих содержались в чистоте и чтобы за детьми и больными был уход. То были возвышенные цели, и рабочего, отвечающего требованиям "Социального отдела", раз в две недели ожидала награда в виде чека на сумму от двадцати пяти до пятидесяти долларов.