Дельцы и мечтатели

Место работы Павла Ивановича находилось на окраине. Старинное здание со скромной вывеской ИНСТИТУТ ЗДОРОВЬЯ И ХОЛОДА. Но самым главным был подвал, можно сказать это был мини город с галереями и залами. Когда-то тут был бункер для правительства города. Размеры поражали. Залы с футбольное поле в пять этажей, не считая подсобных помещений, которые составляли не малую часть строения. В подвальных помещениях работало три человека в четыре смены. Особо во время дежурства они ничем не занимались. Основная их работа состояла в погружении пациента в крио камеру. Автоматика была такая, что и наблюдения не требовалось, тройная система защиты в случае выхода из строя любой детали.

Охрана доложила, что клиенты прибыли. Будущие клиенты по договору приезжали три раза для оформления и беседы со штатным психологом Полиной Марковной. Это называлось предварительное, основное и окончательное соглашение. Деньги переводились тоже тремя частями. Сейчас предстояла процедура заморозки мальчика. Павел Иванович пошел их встречать, чтобы самому проводить к месту, Полина Марковна уже была там и встала рядом с Павлом Ивановичем. Поздоровавшись, они проводили родителей вниз на пятый уровень. Затем Павел Иванович поднялся к себе в кабинет, предпочитая наблюдать все действо по монитору. Процедурная пятого уровня была просторна. Люминесцентный голубой свет отражался в плитке дорогого кафеля. Павел Иванович знакомил пациентов с местом, где они будут находиться заранее, чтобы не было шока. Мальчик здесь был уже третий раз и имел представление. За последние два года он привык быть один, находясь в больнице, к этому привыкаешь и сейчас вел себя спокойно и тихо как на обычной процедуре. Он был смертельно болен, жить оставалось не более двух месяцев. Родители об этом сыну естественно ничего не сказали.

Вместо одной из стен процедурной было огромное цельное стекло с видом на сами крио камеры. Оно было похоже на экран, за которым начиналась другая реальность. Зрелище было жутким. В американских филиалах камеры располагались одна на другой вдоль стены с целью экономии пространства. У нас же это было с размахом, и каждая камера стояла на полу на специальной подставке в общем, как на кладбище только гробы были сверху. Завораживающий темный потолок с еле мерцающими хаотично раскиданными огоньками создавал иллюзию звездного неба. Отполированный металл саркофагов еле отсвечивал голубым светом. Павел Иванович любил гулять по этим аллеям и именно на этом пятом уровне. Здесь находились наиболее значимые клиенты с наивысшим уровнем безопасности. По крайней мере, им так говорили. Прогуливаясь приятно было думать о той надежде, которую он им дает, если конечно будет найден процесс разморозки. Павел Иванович нравилось ощущать себя частью чего-то целого и большого. Он слегка улыбался, бродя между рядами, но эта улыбка скорее была улыбкой радости за тех людей, которые переживут его и его время.

Большое стекло открывало другую параллель. Мальчика уложили, начался процесс заморозки. Родители стояли рядом. С одной стороны надежда, что их сын проснется и будет жить, потому что в будущем его смогут вылечить, с другой этого может не произойти вовсе. Мама была готова лечь рядом с сыном, чтобы проснуться вместе, но сын сам отговорил ее.

– Оставайся с папой, и вместе ждите меня.