Дельцы

- Пусть вам расскажет о нем Давенант, - рассмеявшись, сказал Куртис. Возможно, все не так плохо, как я вообразил. Знаете, Давенант цинично относится к губернаторам. Несколько лет назад у него был такой случай. Он отправился в Олбани, чтобы убедить губернатора подписать какой-то законопроект. Губернатор вышел из своего кабинета, оставив его одного. Давенант заметил, что ящик его письменного стола открыт. Он заглянул туда и увидел конверт с новенькими тысячными банкнотами. Он не знал, зачем они тут лежали, но это был очень важный законопроект, и Давенант решил воспользоваться удачей. Он положил конверт к себе в карман. Губернатор вернулся и, ссылаясь на общественные интересы, заявил, что решил наложить вето на этот законопроект. "Что ж, господин губернатор, - сказал старик. Мне остается только одно". И он вынул из кармана конверт. "Тут пятьдесят новых банкнот по тысяче долларов, они ваши, если вы одобрите законопроект. Если же вы откажетесь, я отнесу их в газету и расскажу там, за что вы их получили". Губернатор побледнел как полотно и, видит бог, подписал законопроект да еще в присутствии Давенанта отослал его в Законодательное собрание. Теперь вы понимаете, почему он относится к губернаторам скептически.

- Не это ли имел в виду Прайс, сказав, что употребит свое влияние в Законодательном собрании?

Его молодой собеседник пожал плечами.

- Что вы сможете сделать? Ваши политические организации и ваши учреждения находятся в руках мелких политических интриганов и мошенников, которые только и ждут, чем бы поживиться. Если вам что-то нужно, платите им, как в любом другом деле. Вы постоянно сталкиваетесь с такой дилеммой: либо плати, либо уходи. Возьмите, - продолжал Куртис после паузы, - наше собственное дело. Вот мы, например, желаем построить железнодорожную ветку. Это - важное мероприятие, и его надо осуществить. Но мы могли бы пятьдесят лет подряд ходить и кланяться Законодательному собранию штата, и если бы не уладили дела, то не получили бы разрешения. А как вы полагаете, что сделал бы за это время Стальной трест?

- Задумывались ли вы, к чему приведут подобные дела?

- Не знаю. Мне кажется, что когда-нибудь нашим дельцам придется заняться политикой и поставить ее на деловую основу.

Монтегю обдумал ответ.

- Все это не так просто, как кажется, - сказал он. - И не будет ли это подрывом республиканских принципов?

- Боюсь, что да. Но что поделаешь.

Монтегю промолчал.

- И вы знаете, что можно было бы тут предпринять? - настаивал на ответе Куртис.

- Нет, пока не знаю. Для начала могу вам сказать одно: интересы этой страны для меня превыше любого дела, в каком я принимаю участие. И если перед такой дилеммой окажусь я сам, то дело отступит на второй план.

Куртис внимательно следил за собеседником и, положив ему руку на плечо, сказал:

- Правильно, старина! Но примите совет - пусть Давенант никогда не услышит от вас этих слов.

- Почему?

Молодой человек поднялся.

- Моя остановка, - сказал он. - Потому, что это не совпадает с его представлениями. Давенант демократ консервативного толка, знаете, и предпочитает произносить спичи на банкетах!

12

Несмотря на все сомнения, Монтегю все же отправился к себе на родину и полностью выполнил то поручение, на которое дал согласие. Все было, как он и предполагал: акционеры Северной миссисипской железной дороги приняли его как героя-победителя. Он поговорил со своим кузеном мистером Ли и двумя-тремя другими старыми друзьями и получил их согласие на новый состав правления без особого труда. Все они были заинтересованы в будущем этой дороги.

Ему даже не пришлось заниматься вопросом о разрешении. Давенант составил законопроект и сообщил, что племянник сенатора Хармона сумеет провести его, не привлекая чьего бы то ни было внимания. Монтегю узнал, что законопроект прошел, был подписан губернатором - и все.

Но вот настал день собрания акционеров. Монтегю присутствовал на нем, как уполномоченный Райдера и Прайса, и предъявил свой список правления, к великому разочарованию мистера Картера, нынешнего президента дороги и старого друга семьи Монтегю. За новое правление директоров проголосовали почти три четверти держателей акций, и выпуск новых акций был принят тем же большинством. Поскольку ни один из прежних пайщиков не пожелал дополнительно приобрести акции, Монтегю подписался на весь выпуск от имени Райдера и Прайса и представил чек в качестве гарантии.

Это, разумеется, получило широкую огласку во всей округе. Не прошло незамеченным это событие также в Нью-Йорке. Впервые акции Северной миссисипской дороги стали котироваться, резко пошли на повышение и начали подниматься в цене на десять процентов в день.

Монтегю известил об этом Гарри Куртис.

"Готовьтесь к ответным действиям "стальной шайки", - писал он. - Скоро вы их почувствуете".

Монтегю подумал, что не побоится "стальной шайки", но ему стало не по себе от того свидания, которое состоялось на следующий день после собрания. К нему явился старый мистер Картер, слабо пожал руку, сел и посмотрел на него потерянно.