Делу конец - сроку начало

Клетчатый наслаждался своим превосходством и не собирался скрывать этого. Поневоле почувствуешь себя полубогом, когда знаешь, что от легкого усилия твоего указательного пальца зависит жизнь человека.

— Ты мне так и не скажешь, кто тебя перекупил.

— А какая тебе разница, если через полторы минуты тебя не станет? — скривились губы Клетчатого.

— Это Назар Колотый не решился сам пачкаться и поэтому нанял тебя.

Клетчатый явно заскучал, зевота растянула его рот, и ствол пистолета слегка качнуло в сторону. Скорее всего он уже причислил своего собеседника к покойникам, и ему жаль было терять время на мертвеца.

— Возможно, у тебя с Колотым и были какие-то трения, но здесь ты ошибаешься, он не заказывал тебя. Меня перекупил другой человек, которому ты очень насолил.

Лицо Куликова болезненно поморщилось, теперь он понимал, что ему не померещился человек, которого он повстречал в бильярдном клубе, и наверняка тот сейчас припал к двери, чтобы насладиться впечатляющей сценой расправы.

— Вот оно что.

Клетчатый заулыбался.

— Ага, вижу, ты догадался.

— Почему он обратился именно к тебе?

— Здесь все просто, Кулик: любовь к бильярду. Посещаем один и тот же клуб. Каким-то образом он узнал про мое увлечение (ах, уж эти разговорчивые клиенты!) и заказал тебя. Расправившись с тобой, я снимаю сразу две головные боли: мне не нужно будет, во-первых, выслеживать этого майора, который неожиданно поумнел, а во-вторых, бояться за собственную шкуру. В этой ситуации есть еще один занятный момент — острота ощущений, очень люблю растерянные физиономии в финале.

Клетчатого и Куликова разделяли каких-то три метра. А что, если сейчас оттолкнуться ладонями от подлокотников, подбросить свое тело вверх, а затем, вцепившись пальцами в горло Клетчатого, держать его за кадык до тех пор, пока он не испустит дух? На это потребуется несколько секунд. Не выйдет — на курок Клетчатый надавит гораздо быстрее, и скорее всего сам Кулик дотянется до него уже мертвым.

Видно, на лице Куликова уже отразилось какое-то решение, и Клетчатый поспешно проговорил:

— Но-но, даже и не думай об этом!.. А ты знаешь, я никогда не подозревал, что ты очень хороший собеседник, а как ты можешь держать паузы — просто заслушаешься!

Рука Куликова скользнула к правому карману брюк. Удобно расположившись в складках подкладки, лежал малогабаритный пистолет. Однако крохотный калибр легко пробивал кевларовую ткань мягких бронежилетов.

— Послушай, Клетчатый…

— Руку назад! Назад!..

Негромко треснул выстрел, и, видно, расстроившись от такого непослушания, Клетчатый откинулся на спинку дивана, выронив пистолет.

Куликов поднялся и не без интереса посмотрел в мертвое лицо Клетчатого, которое сейчас было необыкновенно удивленным. Пистолет лежал здесь же и выглядел невинно, как младенец в купели. Длинный глушитель казался нелепым и уродливым. Пистолет имел маленькую хитрость, стоившую Клетчатому жизни: выстрел производился с тыльной стороны ствола. Куликов взял пистолет, несколькими резкими поворотами открутил глушитель, после чего положил оружие во внутренний карман куртки, сюда же спрятал глушитель.

В бильярдном клубе страсти накалялись. Это Куликов понял, едва открыл дверь. Блондинка, опершись правой коленкой о борт и высоко подняв рукоятку кия, намеривалась провести отвесный удар. Судя по ее решимости, она не желала разочаровывать собравшихся, которые взирали на нее почти с восхищением. Замок комнаты отдыха сухо щелкнул, оставив Клетчатого в полнейшем одиночестве.

На Куликова никто не обратил внимания. И среди присутствующих не обнаружилось человека, который показался Куликову знакомым. Приняв вид праздного гуляки, он уверенно прошел через зал, взялся за ручку двери. Прозвучал сухой и звонкий щелчок, а следом раздался взрыв восторга — у дамочки получился дубль.

Куликов вышел из клуба. В лицо пощечиной ударил порыв ветра. Осмотревшись, Куликов «восьмерки» не увидел.

Глава 2

Зрелище было не из приятных. Взрыв вырвал кусок стены и раскидал обломки кирпичей по всему подъезду. В квартире тоже было неладно — полнейший хаос, и только по коврам, заваленным штукатуркой, и по добротной мебели, почти антикварной, можно было предположить, что некогда здесь был уют и порядок. У дальней стены комнаты, среди поваленных и разрушенных стульев, лежала девушка лет двадцати. Глаза удивленно распахнуты, они с наивной грустью свидетельствовали о том, что она не успела насмотреться на окружающий мир. Смерть пока не исказила ее черты, и единственное, что отличало ее от живых, так это неестественная белизна кожи.

Кроме оперов, у трупа хозяйничал и вездесущий Балашин. Унылое выражение его лица было под стать случившемуся. В этот раз он был без практикантки.

Ноги у покойной были неестественно надломлены, но что особенно удивило Шевцова, так это то, что в руке она продолжала сжимать сумочку. Интересно, куда она могла торопиться в столь ранний час?