Делу время, потехе час

Девочки кивнули и не стали допрашивать дальше. После этого мы обсудили Поли и Видера. Точнее подруга просто рассказывала нам о своих отношениях, не сильно волнуясь о том, хотим ли мы о них слышать. На самом деле она все ждала от него предложения, но тот медлил. И Поли слегка завидовала Сарае, которая только и делала, что хвалилась своим кольцом. Правда, когда мы видели её с Калелом, последний не выглядел очень радостным. Скорее на его лице было написана обреченность. Вообще меня поражали их отношения. Ранее Калел казался мне более жестким и требовательным, а в их отношениях явно главенствовала Сарая и меня это удивляло. Что же такое произошло? Подозреваю, что это очередной брак по выгоде обоим. Вот только кому он больше пользы принесет?

У Элы со Слаем тоже все было хорошо. Они пока не задумывались о будущем и жили сегодняшним днем. Даже не смотря на то, что для Слая и Видера этот год последний в школе. После их распределят на практику и, отработав год на государство, они смогут отправиться на вольные хлеба. Эла так же обмолвилась, что её отец готов дать её возлюбленному работу, чтобы они были вместе. Но окончательного решения еще никто не принял.

Про Дантера им ничего не известно. Ребята, конечно, общались, но уже не так как раньше. Дан пропадал дома и помогал отцу. Тот вроде как стал себя хуже чувствовать, поэтому возложил на сына большую часть работы. Мне было его немного жаль, но помочь я тут была бессильна. В любом случае надеюсь, что у него все будет хорошо.

Мы с девочками неспешно наслаждались вкусностями, когда я заметила Мадлену и Мириду. Они шли по улице и о чем-то переговаривались. При этом кузина выглядела довольной собой и не выказывала грусти. Может, Жорж не стал ей ничего рассказывать. Хотя, сомневаюсь в его чувстве справедливости. Тем временем девушки заметили нас и подошли.

— Доброе утро, — первой поздоровалась Мадлена.

— Привет, — улыбнулась я и, дождавшись, когда они сядут на свободные стулья, представила друг другу. Вы тут, какими судьбами?

— Идем к твоей портной, — ответила за обеих кузина. Сейчас все аристократы одеваются у Моры, — я удивленно приподняла бровь. Ничего себе новость. Кстати, я тут недавно встретила Жоржа. Он мне интересную вещь рассказал, — мне резко стало нехорошо, и я слегка побледнела. Вика, расслабься. Мне еще недели две назад дедуля объяснил, кто такой Жорж и что он из себя представляет.

— То есть ты на меня не в обиде? — уточнила я, тихо выдыхая.

— Нет, конечно, — улыбнулась кузина. Он хотел лишь денег и не более. И со мной был из-за этого. Так что не переживай, ругаться из-за парня глупо. Как учеба?

— Отлично.

— Слушай, а ты на день рождения дедули то придешь? прищурилась она.

— Приду. А что?

— Ну, я подумала, что ты можешь и отказаться, — пожала плечами. Все же вы с ним не ладите.

Я кивнула и прислушалась к разговору подруг с фавориткой. Та расписывала прелести придворной жизни, балы, банкеты и прочую чушь, которую я терпеть не могла. Поли слушала её с воодушевлением и постоянно задавала вопросы. А Мирида с радостью ей отвечала. Можно сказать, что у них был консилиум, в котором нам доводилось место слушателей. И я была не против. Мирида восхваляла свои отношения с принцем и с придыханием говорила о том, что он прекрасный любовник. Мне такое поведение было противно и не понятно. Зачем делиться подробностями столь личного характера с окружающими? Особенно, если ты их знаешь не больше часа. Но ей виднее.

После получасовой беседы, кузина вместе с подругой направилась в магазин, а мы с девочками решили еще немного посидеть. Поли тут же принялась обсуждать Мириду и её отношения с принцем, но нам с Элой данная тема казалась немного скучной и не интересной. Я вообще не любила совать нос в личную жизнь малознакомых людей. Ничего хорошего из этого в любом случае не выйдет. Поли поняла, что мы не настроены на обсуждение столь личного вопроса и перевела разговор в учебное русло. Она все переживала, что в этом году уроки стали сложнее и больше. Объем получаемых знаний с каждым разом возрастал, а работа в лазарете стала отнимать все свободное время. Нет, эта практика приносила свои плоды, и мы получали много новых знаний, но было трудно. Особенно эмоционально. Каждый раз, видя больного ребенка, сердце предательски сжималось и хотелось сделать все возможное, но не всегда это получалось. Нас учили принимать поражения и не раз повторяли, что мы не всегда сможем помочь больному человеку. Правда, от этих слов легче не становилось. На душе появлялся тяжкий груз и порой в голове возникали мысли, мое ли это призвание. С другой стороны я не видела себя кем-то еще. Мне всегда было интересно лечить людей и делать все возможное для их выздоровления.