Демагоги, пастухи и герои

Усложнение внутренней жизни общества ведет к возникновению и развитию все более сложной системы управления. Если в небольшой группе людей лидер может существовать сам по себе как самодостаточная сила, то с развитием внутренней социальной структуры и межобщинной интеграции у него возникает потребность в помощниках. По мере усложнения системы производства и управления, а также ростом численности членов общины помощников требуется все больше.

Так образуется немногочисленная каста избранных, сгруппированная вокруг лидера. Сначала в ней нет четкого разделения функций, но в целом основополагающей тенденцией является то, что эта группа уже не участвует в производственном труде — она живет за счет прибавочного продукта, который обеспечивает её существование. И именно с этого момента начинается мощный виток развития религии и её производных — науки и культуры, что было абсолютно невозможным ранее.

2. Заклинатели духов, изгои и воины-звери

Путь Змеи, или В начале было Слово

Горе Израилевым пастырям, которые пасут самих себя! Разве не отару должны пасти пастыри?

Иезекииль 34:2

Духи. С тех пор как появились слово и мысль, человек начал задаваться вопросом о смысле жизни. Об истоках мира и силах, действующих в нем, о том, как избавиться от страданий и бед, в чем причинах удач и неудач, о том, как, наконец, обрести то состояние духа, которое называется «счастьем».[8]

Основой Знания изначально была магия.

Магия вообще не имеет персонифицированного источника среди богов — это свойство самого Мира, составляющие его Силы, и эти разного типа энергии как раз и представляют архетипы различных богов…

Магия породила два антагонистичных и ущербных по своей сути пути познания мира — религию и науку. И то, и другое являются лишь слепым подражанием, особой формой мимезиса, копирующей магические действия древних, но совершенно лишенной способности проникнуть за границу непознанного в силу внутренней ограниченности и догматичности мировосприятия.

Религия лишь тупо повторяет заученные и выхолощенные ритуалы, совершенно не вникая в их содержание. Поднимая на щит слепую веру, она отвергает познание как таковое, абсолютизирует форму, которая полностью заслоняет собою суть. Показательны в этом отношении слова Мартина Лютера: «Разум есть величайший враг веры; он не является помощником в делах духовных и часто борется против божественного Слова, встречая все, что исходит от господа с презрением.» Зрелая религия впадает в крайний формализм, чему пример — современное христианство, выродившееся в чистую обрядность, за которой не стоит ничего, кроме слепого следования догмам.

Наука же, на словах отвергая не подтвержденную опытом веру, с головой погрузилась в рационализации, породив при этом массу новых догматов, подчас не менее абсурдных, чем те, которые выдвигает религия. Утратив свое первоначальное предназначение, современная наука ушла от эмпирического познания мира в голую теоретику. Ученые мужи, на разный манер повторяя одни и те же заученные фразы, занимаются изощренным словоблудием, не приносящим ничего нового.

Современный мир — рационально-практический, связанный по рукам и ногам материалистическим мировоззрением, полностью отрекшийся от своей духовной природы, давно утратил связь с истоками. В нем не осталось ничего от прежнего одухотворенного мира.

К мысли о том, что коллективные и индивидуальные представления древнего человека были всецело иррациональными, мистическими в свое время пришли многие этнографы. И только возобладавшая, в конечном счете, материалистическая идеология отодвинула на задний план эти убеждения.

Мир первобытного человека — мир магии, мир, одухотворенный настолько, что живыми считаются не только деревья и травы, но и холодные серые камни.

Г. Джонс, занимавшийся исследованием верований в Корее, пишет: «Духи занимают все небо и каждую пядь земли. Они подстерегают человека на дорогах, среди деревьев, в горах, в долинах, в речках и ручьях. Они неустанно следят за ним днем и ночью… Даже в собственном доме человек не находит убежища от духов: они и здесь повсюду, они засели в штукатурке стен, повисли на балках, прилепились к перегородкам!»

Сродни этому японский синтоизм — все, происходящее в мире, обусловлено не судьбой или законами бытия, а индивидуальной волей отдельных ками — духов, населяющих окружающую природу.

Мир иррационален, наполнен таинственными знаками, символами, голосами, пугающе непонятен и при этом как бы наделен мистическими чертами надприродного сверхсущества. Человек в этом мире не венец творения, а всего лишь часть космоса, ничуть не более выдающаяся, чем все другие представители животного и даже растительного мира. Облик человека — лишь оболочка, которую можно сменить: отсюда рассказы о людях, превращающихся в медведя, рыбу, оленя, птицу, морского зверя или ведущих свое происхождение от них.