Демаскировка

В ответ на условную фразу алмеханик кивнул.

— Заприте дверь, и приступим.

Он водрузил на стол массивный дощатый короб. Гренцлин шагнул к двери, но не успел. По анфиладе полуподвальных камор, забитых бочками, мешками зерна и связками солонины, к ним шагал барон Морбонд.

— Уж не собирались ли вы начать без меня? — выкрикнул он издали. — Забыли, кто здесь руководит расследованием?

— Он доверенный человек? — вполголоса спросил Суэво.

— Нет. Сейчас я его спроважу. — Гренцлин шагнул навстречу Морбонду и отвесил предельно любезный поклон. — Ваша милость! Вы получите на руки полный протокол осмотра, протокол никуда не уйдёт без вашей подписи, но присутствие вашей милости при осмотре невозможно.

— Мне? В моём же доме? — Барон остановился. Его лицо было налито кровью, губа тряслась, рука шарила по поясу, будто искала отсутствующую шпагу. — Шпик и мастеровой будут указывать барону Морбонду в его собственном доме, что ему можно, что нет?

— Ваша милость, речь идёт о таинствах Гильдии…

— Убирайтесь в свою Гильдию и занимайтесь таинствами там!

— Мы можем убраться, ваша милость. — Гренцлин был спокоен. Он знал, что может в любую секунду сделать барона шёлковым, шепнув ему на ухо единственное слово: «Реммер», но не спешил прибегать к этому крайнему средству. — Мы можем покинуть ваши владения. Но тогда расследование продолжится без вас. Ваша милость в самом деле этого желает?

Морбонд остыл. Перевёл дыхание.

— Хорошо, таинства есть таинства. — Он исподлобья глянул на Суэво. — Я ухожу. Но протокол извольте представить! Без моей подписи и печати всё недействительно!

Гренцлин аккуратно запер за ним дверь на засов.

— Теперь можем начинать, мейстер.

Суэво почти благодарно глянул на него поверх очков.

— Что ж, протоколируйте, инвестигатор. — Пока Гренцлин раскладывал на столе бумагу, чернильницу со спиртовыми чернилами и очиненные перья, он открыл одно из отделений ящика. Блеснул металлом частокол инструментов. Суэво достал отвёртку с палисандровой рукоятью и сложным фигурным шлицем. — Клапан для слива рассола открыт и, очевидно, рассол в атаноре отсутствует, — проговорил он. — Хорошо, что я взял запас. — Он принялся откручивать крепёжные винтики на передней спинной панели. — Видели когда-нибудь, что внутри у этих девочек?

— Только на картинках.

— Ну так взгляните. — Суэво поддел отвёрткой выпуклую панель и снял.

Гренцлин подался вперёд. Внутри автоката в колеблющемся свете свечей заблестел тускло-золотистой бронзой механический лес неописуемой сложности. Сердце машины, клёпаный шар парового котла, покоился посреди лабиринта труб и патрубков. Поршни и плунжеры, ползуны, шатуны и кривошипы, маховики и эксцентрики сцеплялись зубчатыми валами и неисчислимыми шестернями, и всё это покоилось, всё спало мёртвым сном.

— Красотка, не правда ли? Пишите. — Суэво стал откручивать винты соседней панели. — Уровни воды, ртути и смазочных масел quantum satis, котёл в целости, протечек и грубых повреждений не наблюдаю. Проверю entiam energeticam.

Гренцлин подул на окоченевшие пальцы, макнул перо в чернильницу и застрочил по бумаге, то и дело поглядывая на алмеханика. Тот снял заднюю спинную панель и аккуратно отложил.

Внутри открылся атанор — цилиндрический сосуд толстого стекла с крышкой из мутного бледно-зелёного берилла. Цилиндр был плотно обвит бронзовым змеевиком и окружён берилловыми скрижалями — тонкими створками наподобие жалюзи. Скрижали были полностью открыты, радиально расходясь от цилиндра. Мейстер поднял крышку. Атанор был пуст, только внизу вокруг сливной воронки стояла жёлтая лужица.

— Проверяю механизм управления трансмутацией, — произнёс Суэво. Он взялся за головку регулировочного рычажка, надавил. Скрижали гладко и беззвучно повернулись в диагональное положение относительно цилиндра. Надавил до упора. Скрижали повернулись до конца, окружив атанор сплошной и непроницаемой берилловой стеной. Вернул в раскрытое положение. — Механизм в полном порядке. Приступаю к проверке прескрипта. Вопрос не для протокола: вы видели когда-нибудь нас?

— Не доводилось. — Гренцлин напрягся. Он знал, что сейчас произойдёт, но мог лишь гадать, насколько пугающе это выглядит.

— Ну так любуйтесь.

Мейстер Суэво отложил отвёртку, снял очки — привязанные к ушам, они закачались на ленточках — и вынул из своей глазницы фарфоровую заглушку с нарисованным глазом. Блеснула линза, полузакрытая диафрагмой. Телескопический объектив из тускло-серебристого металла высунулся из глазницы на полвершка, раздвигая красные набрякшие веки.

Алмеханик закатал широкие рукава талара. Его жилистые руки в седом пуху и старческих веснушках были окольцованы по запястьям стальными браслетами, плотно прилегавшими к коже.

Суэво повернул браслет на правой руке до щелчка и снял с себя руку ниже браслета, как перчатку.

Своей настоящей правой рукой — стальным скелетом человеческой руки с шарнирами вместо суставов и гидравлическими приводами вместо мышц — он точно так же обнажил левую.