Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас

Руководитель группы политзанятий старший лейтенант Рябых первый час начитывал тему по плану занятия, а на втором часе вручал своему помощнику Псалтырь и тот добросовестно доводил до слушателей содержание церковного текста. Иногда руководитель давал пояснения по поводу трудно понимаемых вопросов. Все сержанты относились к этому процессу как игре, как к чему-то необычному и только им дозволенному. Инспекторский факт был налицо. Возник переполох, в огласке которого никто не был заинтересован. Лёньку отстранили от должности, сержантов разослали по разным подразделениям, а старый командир роты продолжил безбоязненно упражняться на «исконно командирском языке».

Таким образом карьера Леньки Рябых завершилась. Перед отъездом домой Ленька собрал несколько офицеров на прощальный ужин. И на вопрос одного из них, почему тот не снимает со стен иконы и не покует их, Лёнька ответил:

– А это я оставляю вам. Может быть, кому-то пригодится!

Коля Шарков тоже в начале службы был в передовиках. Всегда в активе, всегда в президиуме, всегда с почетной грамотой. Всё у него ладилось, всё получалось. Но то ли он вовремя уловил несоответствие темпов построения коммунизма намеченным планам. (А 1980-й год был объявлен Первым секретарём ЦК КПСС Н. С. Хрущёвым годом, когда это событие должно состояться – коммунизм должен быть построен.) То ли в Забайкальском военном округе с созданием материально-технической базы коммунизма обозначились очень большие проблемы. Но Коля Шарков стал большим философом.

Он никак не мог соотнести бравурные речи советских руководителей об огромных достижениях советской экономики с дефицитом продуктов и товаров первой необходимости в магазинах. Очереди за любым товаром, лавочные комиссии в части по распределению дефицитных вещей как-то не вязались с его представлениями о бесклассовом обществе, где «от каждого – по способностям и каждому – по потребностям», которые он должен пропагандировать среди личного состава. Ему претили некоторые рассуждения его непосредственных начальников о скромности и честности, когда он знал, кто и как отоваривается в магазине и на складе военторга. Лимит его терпению вышел.

На очередном собрании комсомольского актива дивизии обсуждались задачи комсомольцев в связи с прошедшим недавно пленумом ЦК КПСС. Коля Шарков, как передовой политработник, сидел в президиуме, слушал внимательно доклад начальника политотдела и с интересом смотрел в зал. На первых рядах сидели молодые офицеры-комсомольцы и мысли их были, в основном, о хлебе насущном – о тепле в офицерском общежитии, о плохой кормёжке в офицерской столовой, о ненормированном рабочем дне. В центре зала и до конца помещения комсомольцы разных периодов службы, пригревшись в тепле, мирно подрёмывали.

– Вдохновлённые постановлением Октябрьского Пленума ЦК КПСС, воины гарнизона горячо и всем сердцем восприняли решения партии и правительства о коренном улучшении… – голос начальника политотдела звучал монотонно и успокаивающе.

Перед Колей на металлическом подносе стоял графин с водой. Коля поглядывал в зал и смотрел, как сквозь стекло графина преломляются изображения сидящих в первом ряду участников собрания. Вдруг он достал пачку болгарских сигарет «Стюардесса», закурил и начал пускать дым в сторону зала. В этом зале сразу произошло заметное оживление. Активисты проснулись: одни заулыбались, другие стали озираться по сторонам, оценивая реакцию на происходящее всех присутствующих. Но все стали с интересом глядеть на президиум, а именно: на курящего старшего лейтенанта Колю Шаркова и докладчика, который не мог прервать свой доклад, чтоб не сбиться с текста, и косился, как испуганная лошадь, в сторону сигаретного дыма. Начальник политотдела повысил голос, чтобы призвать всех к порядку, но в зале откровенно все начали хохотать, не предполагая, чем всё-таки закончится собрание.

– Товарищ старший лейтенант! – Громко, с негодованием обратился непосредственно к Шаркову докладчик.

Коля Шарков спокойно загасил сигарету о дно металлического подноса и встал из-за стола. Также спокойно он бросил в зал:

– Какой хренотенью мы с вами занимаемся здесь!

И спокойно, с достоинством, как человек, не имеющий никакого отношения к происходящему здесь, Коля вышел из зала. В зале ещё звучал смех, некоторые попытались проводить Колю аплодисментами, но эти попытки большинством не были поддержаны. Все продолжали смотреть на начальника политотдела. Тот, как можно спокойно, сказал:

– Объявляется перерыв пятнадцать минут. Командиров частей и их заместителей прошу пройти в кабинет начальника клуба.

За Шарковым были посланы дежурные и посыльные, но три дня его не могли найти. После он добровольно явился в штаб дивизии и вскоре был уволен.