Дембель против бандитов

— Теперь, когда Васи, земля ему пухом, с нами нет, Шашель нас на хрен задвинет. Поставит над городом кого-нибудь из своих, а с нами всеми знаете что сделает?

— Что? — с плохо скрываемым испугом спросил кто-то.

— А ты у Васи, Кривого и Толстого спроси, — посоветовал Жора.

Слова падали веско и тяжело, словно Сникерс заколачивал гвозди в доску.

— Пацаны, вы ведь сами понимаете, что это война! Сука эта конкретно на беспредел подсела — факт. Не мы эту войну начали. Но мы ее выиграем… Обязательно. Отвечаю.

— И чего теперь? — поинтересовался Антип, сидевший к Жорику ближе других.

— Чего, чего… Готовиться надо. Мусоров прикормить. На улицах пока не светиться. А главное — Шашеля как-нибудь наказать. Или киллерюгу в Москве нанять, или самим как-нибудь… Но оставлять кровь неотомщенной нельзя. Правильно я говорю, братва?!

Глава 20

Казалось, ничего не изменилось в жизни Федоровых после Митиной попытки свести счеты с жизнью. Все так же отъезжал каждое утро от Яшиного дома темно-зеленый микроавтобус, развозя нищих по «точкам», все так же отбиралось у «батраков» по вечерам подаяние, все так же бегали по новоселовским улицам вороватые, чумазые цыганские отпрыски, и соседи провожали их взглядами, полными неприязни и подозрительности.

Но одно событие внесло в размеренную жизнь цыганской семьи серьезное разнообразие: ранним снежным утром второго февраля, во вторник, радом с длинным домом из силикатного кирпича остановился ржавый, двадцатилетней давности «Мерседес» с московскими номерами. Едва выглянув в окно, Федоров определил безошибочно: прибыл цыган Егор — родственник и коллега, промышлявший в столице таким же бизнесом, как и сам Яков.

Московский Егор приехал не один: рядом с машиной, застенчиво переминаясь с ноги на ногу, стоял молодой смазливый цыганчик, в котором Федоров узнал родного брата Егоровой жены.

— Черт, принесло на мою голову, — пробормотал Яша и, сунув в желтые от табака зубы трубку, отправился встречать дорогих гостей.

Раскурил в коридоре гнутую запорожскую люльку, накинул на плечи старый кожух и, отрепетировав в зеркале приветственную улыбку, которой он собирался встречать москвичей, отправился во двор.

— Егорушка, здравствуй! — шагнув навстречу, произнес он и, повторив приветствие по-цыгански, братски обнял гостя. — Что же вы тут стоите? Давайте в дом, — предложил он, крепко пожимая руку смазливого цыганчика.

Рассаживая гостей за столом, Яша с тоской подумал, что сегодня вряд ли получится вывезти «батраков» на работу. Как ни крути, а оставлять дорогих родственничков в доме одних — значит проявлять к ним неуважение. Но ведь и восьмерых нищих надо кормить-поить, а если в течение дня никто из них не принесет в дом ни копейки, это прямой убыток…

Вот уж действительно — свалились родственнички, етить их мать, на его голову!

— Галя, куда ты делась! — крикнул цыган в открытую дверь. — Не видишь — дорогие гости приехали! Давай на стол накрывай!

Спустя минут десять хозяин и гости, рассевшись за столом в комнате, выпили первые пятьдесят граммов, закусили слегка. Галя носилась по двору, ловя кур. «Батраки», узнав, что сегодня у них выходной, залегли спать. Беспризорный пацаненок Саша, получив сто пятьдесят рублей, профилактический подзатыльник и подробный список, чего и за сколько покупать, был отправлен в город — за дешевыми импортными деликатесами, обычно продававшимися на Центральном рынке, сигаретами и кока-колой.

— Вы бы хоть предупредили, когда появитесь, — оправдывался Яша. — Свалились, понимаешь, как снег на голову.

— Да ладно тебе, — улыбался Егор, — мы ведь ненадолго, завтра уезжаем. Не гулять к тебе, а по делу. Кстати, и Семен, — родственник кивнул на смазливого цыганчика, доселе не проронившего ни слова, — тоже к тебе по делу приехал.

— Ладно, тогда давайте еще раз за ваш приезд! — предложил Яша, прикидывая в уме, какое такое дело может быть к нему у этого Семена.

Но о делах пока не говорили — видимо, время еще не пришло. Пили понемногу, но часто, обильно закусывая — Галя то и дело расставляла на столе новые бутылки и блюда, меняла грязные тарелки. Егор, засмалив вонючую сигарету без фильтра, принялся рассказывать, какие гнусные менты теперь в Москве: на Киевском вокзале, этой давней цыганской вотчине, разбойничают не хуже коптевского рэкета. Деньги просто так вымогают. А еще мода у них пошла: на рынках рейды проводить. Появляются какие-то типы в камуфляжах, с автоматами, то ли СОБР, то ли ОМОН, то ли еще кто-то, оцепляют базар по периметру и всем на выход командуют. А любого, чья морда не нравится, — по голове и в автобус с зарешеченными окнами.

— Да наши люди тоже хороши, — вздохнул Яша, разливая водку по кругу, — слышал я, будто бы уже наркотой промышлять начали.

— Есть такое, — согласился Егор. — На том же Киевском.