Дембельский аккорд

Я высказал свое последнее заключение военного специалиста и стал собирать амуницию, чтобы вернуть её ротному до общей кучи. Но Иваныч меня остановил.

- Возьми себе! Я и на командиров получил.

Я не стал спорить с майором Пудановым. Ведь старший начальник почти всегда "убедит" своего же подчиненного.

- Спасибо! - поблагодарил я заботливого ротного. - Ну, не всё же бойцам да солдатам! Надо же и о себе хоть иногда позаботиться!

- И то верно! - отшутился Пуданов. Мы всё в трудах да в трудах… Аки пчёлы… И никто же за это даже стакан водички-водочки не нальёт.

Утомленный не соответствующей его статусу писаря трудовой деятельностью солдат Корнюхин буквально встрепенулся при этих словах командира.

- Товарищ майор! - с тайной мыслью взмолился он. - Я вам налью сколько захотите… Вы только.

- Хрен тебе в рот! - отрезал Иваныч. - На закуску! Запомни, бумажная твоя душа, что русские офицеры не продаются! Ни за водку, ни за деньги… Это их принцип жизни!

- Ну, товарищ майор! - взывал к нему писарь.

- Я сказал нет, значит нет! - сурово ответил ротный. - Пойдешь в последнюю отправку! Представляешь, Алик! Этот гаденыш уже два раза пытался вписать свою фамилию в первую партию! Твоего Антонова вычеркнул! И как после такого с ним разговаривать? Они конечно вредители - эти дембеля… Но тащили наряды, ходили в караулы, на боевые выходы ездили… А этот буквоед их будет выкидывать из первой отправки?! Самовольно.

- Это он в корне не прав! - всерьёз нахмурился я. - Хоть ты и Корнюхин, но.

Мало того, что Корнюхин хотел обмануть командира роты, использовав в своих корыстных целях служебное положение, так он ещё и покусился на моего увольняющегося подчиненного. Который сейчас думает над созданием чудо-печки.

- Вот и я говорю… "Повинен смерти!" - подражая царю Ивану Грозному, командир роты даже топнул ногой.

Писарчук сначала замер и даже оглянулся на дверь, возможно ли его бегство… Но после бдительного оклика продолжил складывать нагрудники.

- О, всевеликий государь Иваныч… Грозный! - с торжественным пафосом изрек я. - Не вели казнить! Вели миловать.

Мы буквально вчера посмотрели эту никак не надоедающую комедию и текст диалогов был еще свеж в нашей памяти… А приподнятое настроение очень даже располагало к подобным импровизациям… Не одними же уставными выражениями нам разговаривать.

- Он своими трудами искупит свою вину… - ухмыльнулся я. - Живота ему надоть… Живота.

- Какого такого живота? - взревел повелитель всея роты. - Да его на губу! На трое суток!

- Товарищ майор! - успокоившийся Корнюхин даже решился слово молвить. - а кто же вам тогда писать будет?

- Будем забирать тебя на светлое время суток!

Так майор Пуданов придумал выход из этого тяжелого положения. Хотя на мой честнейший взгляд имелся и другой вариант.

- Саня! А давай-ка мы его посадим в подвал нашей каптерки! - "от всего сердца" предложил я. - Очень близко. Тепло. Сухо. Никто ему не мешает.

- Точно! - заявил командир. - Мы ему прямо в подвале стол поставим! Лампочку повесим. И будет он работать там круглые сутки… слышишь, Корнюхин?!

- Слышу-слышу! - отозвался боец бумажного фронта.

Он толи полностью смирился со своей участью, толи догадался о том, что мы сейчас над ним всего лишь подшучиваем… Ему уже было откровенно начхать на всё и это казалось можно понять по его очень уж спокойному тону, который в данной ситуации вполне мог сойти и за неприкрытую наглость.

- Ты глянь! Обиделся что ли?! - уже без иронии спросил Пуданов. - На обиженных воду возят.

- Да нет, товарищ майор. Просто… Я тут работаю и день и ночь… А вы.

Подчеркнуто скромный тон и почти незаметный упрек Корнюхина нас не пронял. И всё же Пуданова слегка заела совесть.

- А кто мне будет документы на дембелей заполнять? А расписание ротное кто напишет? Чего головой киваешь?

- Я молодого научу! - намекнул писарь. - Вы его только дайте мне… Он через два дня будет делать всё что надо и не надо.

- Ишь ты! Чего захотел?! - сказал я с натугой. - Учитель тут нашелся.

Пока мы балаболили да балагурили мне почти удалось полностью упаковать рюкзак в первоначальное состояние. Вот со спальным мешком пришлось помучиться, сгоняя воздух из прослоек и сворачивая его в тугой цилиндр. Вроде бы у меня это получилось… Но негабаритный сверток с большим трудом влезал в нижний отсек рюкзака. Наконец-то мои усилия увенчались успехом и я завязал тесемку, обозначив тем самым окончание процесса укладки.

- Этот спальник! Ну, прямо-таки как будто купол парашюта укладываешь в ранец! Пока этот воздух сгонишь.

Я опять и с большим удовольствием надел рюкзак. Он почти ничего не весил и очень ладно прилегал к телу. Мелочь… А всё же приятная.

- Отличная вещь! - опять похвалился я.

Пластмассовые пряжки легко щелкнули и рюкзак быстро снялся с моей спины. Я даже крякнул от переполнявших меня положительных чувств и прислонил рюкзак к стене рядом со своей кроватью. Что ни говори, но каждая вещь должна знать своего хозяина и находиться на определенном только им месте.

- "Если вещь пошла по рукам, значит это уже не вещь!" - вспомнился старый каламбур.