Демельза

Наступила тишина. И не то чтобы двигатель подъемника никогда раньше не останавливали: это делали каждый месяц, дабы почистить котлы, да и поломки порой случались. Но эта тишина была гнетущей, поскольку все собравшиеся сознавали, к чему она приведет.

Поддавшись внезапному порыву, Фрэнсис взял кусок мела и крупными буквами написал на котле всего одно слово: «RESURGAM»[5].

И после этого все вышли из здания.

На краю шахты со стороны Сола все еще пыхтел и стучал малый подъемник «Китти». Капитан Хеншоу поднял руку. Сигнал заметили – «Китти» еще немного поворчал себе под нос и тоже умолк.

Теперь работал только водяной насос, но он не потреблял уголь и не требовал присмотра, поэтому его решили не трогать.

Последней смене сдельщиков было предписано подняться на поверхность в полдень, и, пока группа мужчин медленно шла к зданию конторы, из шахты по двое, по трое появлялись шахтеры, которые в последний раз несли свои кирки, лопаты и буры. Они образовали колонну. Колонна эта, словно гусеница, ползла мимо казначея, который выдавал шахтерам их последний заработок. Бородатые и чисто выбритые, молодые и среднего возраста, по большей части невысокие и бледные, жилистые и угловатые, потные и грязные, мрачные и молчаливые, они забирали свои шиллинги и ставили крестики в бухгалтерской книге.

Фрэнсис стоял рядом с казначеем и время от времени перекидывался парой слов с кем-нибудь из шахтеров. Потом он пожал руку капитану Хеншоу и в одиночестве пошел домой в Тренвит-Хаус.

Механики вернулись к своим двигателям, чтобы осмотреть их и демонтировать то, что можно было продать на слом. Казначей подводил баланс в бухгалтерских книгах. Управляющий и капитан Данстен отправились в последний обход, чтобы описать оставшееся на шахте имущество. Хеншоу переоделся в старую одежду, нахлобучил шахтерскую шляпу и отправился под землю с последней проверкой.

Он легко и привычно спустился на уровень сорока саженей, шагнул с лестницы и пошел по тоннелю в сторону наиболее богатой из двух жил на шестидесятом уровне.

Примерно через четверть мили тоннель начал уходить вниз. Хеншоу перебирался через груды пустой породы, спускался по приставным лестницам и скользким склонам, петлял между деревянными подпорками, брел по воде. Потом где-то вдалеке послышался звук размеренных ударов. Кто-то еще продолжал работать.

На шахте осталось около двадцати вольных рудокопов. Если им удастся добыть руды на несколько шиллингов, это поможет хоть как-то бороться с надвигающейся бедностью.

Там работали Заки Мартин, Пол Дэниэл, Джек Картер – младший брат Джима и Пэлли Роджерс. Все голые до пояса и потные. Здесь было жарче, чем в самый жаркий летний день.

– Здоро́во, ребята, – поприветствовал их Хеншоу. – Вот решил зайти и предупредить вас, что «Большой Билл» и «Китти» уже остановлены.

Пэлли Роджерс вытер ладонью густую черную бороду:

– Мы уж прикинули, что сейчас самое время.

– Вот я и пришел сказать, – кивнул Хеншоу. – Просто чтобы вы знали.

– Мы бы еще поработали несколько деньков, – сказал Заки. – Сильных дождей вроде не предвидится.

– Я бы не стал слишком уж на это полагаться. Здесь всегда было сыро. Да и как вы собираетесь потом поднимать добычу?

– Через восточный ствол. Братья Карноу присматривают за конным во́ротом. Постараемся дотащить туда, сколько сможем.

Хеншоу оставил вольных рудокопов и прошел еще дальше, до затопленного восьмидесятого уровня. Затем он развернулся и побрел по воде к бедной западной жиле, дабы убедиться, что там не осталось ничего ценного. Несколько ржавых инструментов, глиняная трубка да сломанный бур – вот и все, что он обнаружил.

В два часа пополудни Хеншоу поднялся из шахты обратно. На поверхности его встретила какая-то противоестественная тишина. Над «Китти» еще клубился пар. Несколько мужчин бродили между сараями. Десятка два женщин пришли постирать белье в горячей воде от котлов.

Хеншоу переоделся в сарае в свою одежду, а на выходе заметил, что возле подъемника собралось с полдюжины мужчин. Он хотел было окликнуть их, но потом понял, что это прибыла смена для тех, кто продолжает работать внизу. Капитан только пожал плечами: вольные рудокопы – народ выносливый.

К восьми вечера следующего дня вода сильно поднялась, но главная жила оставалась незатопленной. Марк Дэниэл послал одного из шахтеров сообщить об обстановке тем, кто собирался их сменить.

А наверху темный промозглый вечер, словно мороком, накрыл пустующие строения шахты. Обычно в пересменок в сараях дюжинами переодевались шахтеры, в окнах подъемников горел свет, механики рассказывали новости, каждый был готов помочь товарищу. Теперь здесь не было света, если не считать двух фонарей, не чувствовалось теплоты, шахтеры не разговаривали, только изредка перебрасывались парой слов.

Переодевшись, они запалили свечи, потушили фонари и, тяжело ступая, пошли к лестницам. Ник Вайгус и Фред Мартин, Джон и Уилл Нэнфаны, Эд Бартл и еще шестнадцать мужчин.