Демгородок. Авторский сборник

В курсантские годы Курылев каждые каникулы, чтобы подхалтурить к нищенской стипендии, вербовался в разные горячие точки. Однажды под Сухумом их отряд здорово потрепали, и они драпали, попеременно таща на самодельных носилках одного парня, подстреленного снайпером. Может, от страшной усталости, а может быть, просто по молодости, но тогда Мишке труп того щуплого курсантика показался неподъемной тяжести Однако Борис Александрович был на удивление легким.

— Заноси! — скомандовал Ренат. — А ты отойди!

Лена покорно отошла в сторону. Они вынули тело из гроба и плюхнули на матрац. Потом Хузин оглядел получившийся натюрморт вдумчивым дизайнерским взглядом, перевернул покойника на бок и, отобрав у Лены косынку, обвязал ею голову усопшего. В довершение он накрыл труп одеялом так, чтобы виден был лишь кончик этой черной косынки. После всего сделанного, Ренат отошел к двери и оттуда придирчиво оценил результаты своего труда.

— Нормально, — сказал он. — А теперь ты ложись!

— Я не могу! — прошептала Лена и попятилась.

— Тогда все ляжем и по-настоящему!

Она закусила губу и медленно подошла к гробу, встала ногами на стул, а затем начала неловко укладываться в эту, как выражался подъесаул Папикян, «спецтару». Там, внутри, прямо посредине проходил грубый шов, соединявший два куска прапорщицкого сатина. Казалось, стоит только улечься — шов разойдется, и человек навсегда провалится в черную свистящую пустоту…

— Я не могу, — повторила Лена, уже улегшись вовнутрь, точно говорящая кукла в огромную коробку.

— Послушай, Хузин! — не выдержал Мишка.

— А ты, монархист, заткнись! — оборвал сержант.

Потом он, сузив глаза, еще раз внимательно осмотрел кровать: из-под одеяла высовывался мокасин с очевидной царапиной на боку. Сначала Ренат попросту хотел натянуть на предательскую обувь одеяло, но, прикинув, стащил ботинки с покойника и надел их на босые Ленины ступни.

— Пожалуйста, не надо… — всхлипнула она.

— Выносим! — скомандовал Ренат и накрыл гроб крышкой.

Первые два КПП прошли почти без осложнений — там дежурили свои парни. На третьем КПП начались неприятности — утренний зануда сержант из свежего призыва еще не сменился. Он копался в предъявленных бумагах, все время переспрашивал, словно страдал беспамятством, доставал из кармана устав караульной службы и заглядывал туда. Потом, подозрительно осмотрев машину, он приказал Курылеву выйти и открыть заднюю дверь. Ренат, поначалу наблюдавший все это, как бывалый сторожевой пес наблюдает щенячью возню, не выдержал:

— Может, тебе и «спецтару» открыть?

— Нет, не надо… — поколебавшись, ответил новичок.

Забрав все документы, он ушел в караулку Мишка глянул на Хузина — тот сидел в совершенно безмятежной позе, бесцельно улыбался и даже напевал что-то, но совершенно белый от напряжения палец лежал на спусковом крючке автомата. Неожиданно бронированные ворота начали раскрываться, и появившийся сержант-новичок, протянув Ренату проштампованные бумаги, попросил:

— А знаешь, ты гроб все-таки открой!

— Ты некрофил, что ли? — изумился Ренат.

— Согласно приказа…

— Ну, тогда смотри… — Ренат, не выпуская автомата, повернулся и, дотянувшись до узкой части гроба, чуть сдвинул крышку: показались мыски казенных мокасин.

— Еще? — спросил Хузин.

— Еще! — ответил зануда сержант.

— Значит, смерти не боишься?

— Согласно приказа…

Ренат еще буквально на сантиметр сдвинул крышку и коротко глянул на Курылева. Глаза у Хузина были веселые и абсолютно сумасшедшие. Мишка неприметным движением отжал сцепление, включил скорость и был готов по первому знаку рвануть в открытые ворота. И тут вдруг громыхнуло в глубине поселка, над «Осинкой» поднялся черный с красными подпалинами столб дыма, а спустя мгновение на третий КПП обрушился странный град из пивных банок и плодов киви…

Отъехав от поселка километра два, Мишка глянул в зеркало заднего обзора и увидел над Демгородком большую темную тучу похожую на грозовую, но только не синюю, а бурую.

— Львы? — спросил он.

— Догадливый ты, Шпет!

— А зачем вам Лена?

— Не бойся, дендрофил, не для того, зачем тебе.

— Мы поженимся, — совсем некстати сообщил Курылев.

— Конечно, весь Кембридж на свадьбе гулять будет…

— Значит, мы теперь в Англию?

— Мелкими перебежками… — хмыкнул Ренат.

Возле немецкого дота, похожего на огромный бетонный кубик, вдавившийся под собственной тяжестью в землю, Хузин приказал свернуть на еле приметную лесную дорогу, заросшую зверобоем и одуванчиками. Потом он постучал костяшками пальцев по крышке гроба:

— Воскресай, дщерь Иаирова!

Крышка откинулась — и Лена села в гробу, точно гоголевская панночка, — бледная и трясущаяся. Все ее тело билось в жестокой, но совершенно беззвучной истерике.

— Успокойся! — приказал Ренат. — Он обещал на тебе жениться…

Прыгая на кочках и проваливаясь в рытвины, рискуя сломать передний мост, Мишка гнал «санитарку» по лесу, пока не уперся в здоровенную копну свежего сена. Навстречу им из-за кустов тут же выскочили два крепких парня в кожаных куртках, черной и коричневой.

— Без шума нельзя было? — раздраженно спросил тот, что был в черной куртке.