Дэмиен. Интуит. Том 1 (СИ)

Мой напарник умер всего через несколько секунд после того, как одна из игл попала ему в щеку, — звенящим голосом продолжал вампир, — попади она в руку, ногу или хотя бы плечо, я бы успел высосать кровь, в которую попал яд! Но при попадании в лицо такая отрава добирается до мозга всего через несколько секунд, и пытаться что-либо сделать уже поздно. Я, укрывшись за столом, схватил шипованный шар от палицы, которым заплечных дела мастера проводили пытку, в шутку именуемую “массаж живота”, и запустил его через стол. Удар был прямо в цель: шар проломил ей череп, оставив вместо лица кровавое месиво, и она упала замертво. Через несколько минут я заставил себя поднять тревогу. Собрались все, кто находился в данный момент в церкви. Было долгое разбирательство, в итоге которого меня признали полностью невиновным. Но я знаю, что это не так. Из-за меня погиб тот храмовник, так и оставшийся неизвестным, и Сиарок… мой первый друг среди людей Сиарок. Церковь позволила мне присутствовать на его похоронах, хотя на такие мероприятия вампиров никогда не пускают: почти все расы хоронят своих усопших отдельно.

Не забыли обойти вниманием и каким-то чудом выжившего мага крови: его очень тщательно допросили, однако за ночь он успел стереть себе память, и потому допрос ничего не дал. После чего ему вынесли один из самых жестоких приговором — смертная казнь через тауннип (аналог земного бамбука). Честно говоря, когда я увидел этого мага крови, даже во мне шевельнулась толика жалости: это был просто непонятно каким чудом живой кусок мяса. За запястья и лодыжки его подвесили над заостренной порослью тауннипа которая в течение пары часов, подстёгиваемая магом земли, должна была прорасти сквозь его живот. До этих пор я даже помыслить не мог о том, как может быть сладко видеть чужие страдания. Это была какая-то тёмная сторона моей души, которой доставляло огромное наслаждение видеть чужую боль и упиваться ею…

Однако, когда казнь почти закончилась, и несчастный уже просто хрипел, потому что для того, чтобы кричать и дёргаться, тоже нужны силы, я ушёл оттуда. Сиарок… он был так добр, так искренен. Он один из немногих, кто по-настоящему верил в дружбу вампиров и людей. Он считал, что вампиры не виноваты, что были созданы такими, но если они пытаются научиться жить с людьми в мире, то и люди должны хотя бы попытаться понять и, возможно, принять их. Он искренне верил в добро до последнего: половина пленных им магов крови, с его руки со временем искренне раскаялась и стала храмовниками. Он всегда выступал за смягчение участи пиковых тузов — впрочем, он мог себе это позволить, как внешний подавитель магии. Это не сказывалось на его карьерном росте. И он бы не одобрил такую жестокую казнь…

Я так и не смог оправиться после этого. Ко мне в пару приставили другого храмовника, но мне не удалось с ним сдружиться, после Сиарока он казался мне холодным, подозрительным и недоверчивым. Впрочем, я даже не могу его в этом винить: хотя церковное руководство меня и оправдало, все знали, что я собственноручно убил одного храмовника и по моей вине погиб второй. Принимая во внимание всё случившееся, церковь нашла возможным освободить меня от последнего года службы. Полгода я прошатался по всем уголкам Старого света, пока не нашёл этих ребят.

***

— И вот я здесь. Рассказываю тебе все это, — голосом, полным яда и презрения к себе, сказал Райлисс, — и как ты сможешь помочь мне?

— Выговорившись, ты уже сам помог себе, — ответил я, массируя виски и используя интуицию. Это было странное ощущение: я понимал, что сам, даже по слухам об этой истории, не смог бы докопаться до всех деталей. Сейчас же, словно отталкиваясь от слов Райлисса, как непосредственного участника той истории, я освещал все тёмные углы.

— Я лишь помогу тебе просветить некоторые моменты, — уверенно продолжал я, анализируя информацию, — во-первых, признание тебя невиновным — это ещё не всё. Предмет, через который на тебя был наслан гипноз — это статуэтка Андары. Сделать такой артефакт ох как непросто, и изготавливается он специально для того, чтобы подчинять вампиров. Более того, их воздействие почти невозможно доказать: в момент, когда над вампиром обретается контроль, статуэтка рассыпается прахом, из которого она, собственно, и сделана. Сам-то ты обратил внимание на горсть пыли в своей постели в ту ночь? Сомневаюсь. И тот факт, что ты вообще как-то мог ему сопротивляться, поражает. Благодаря этому ты выиграл немало времени и сократил количество жертв как минимум в десять раз.

Во-вторых, эта непонятная девушка. Уж не знаю, скрыли ли от тебя это специально, или церковь сама так и не смогла установить её личность — скорее второе, так как своим броском ты разбил ей лицо — но это была его дочь. Она принесла статуэтку Андары, чтобы взять кого-то под контроль.