Демитрикая 2: Тени прошлого

Остроухая пребывала в полузабытье, не видя ничего под пеленой собственных слёз. То, что творили её спутники, было чудовищно, но то, что сотворила она, было гораздо ужаснее. Эльфийка считала, что предала свой народ окончательно, предала все догматы и постулаты эльфов, презрела всю мудрость предков. Теа ломало от того, что ей пришлось сотворить, и это был её осознанный выбор. Ей приходилось в прошлом отнимать чужую жизнь, но не жизнь сородича. Того, кто всем сердцем и душой пытался её спасти. Сможет ли она жить с этим? Теаромона вдруг осознала, что уже не может называть себя эльфом. Хозяин окончательно сломал её, разбил и собрал по кусочкам в то, что ему было необходимо. Девушка никогда не была свободна. Она медленно, но верно изменялась и теперь стала таким же чудовищем, как и те, кто её окружал. Чудовищем в миловидной упаковке. Всё вокруг потеряло смысл. Теаромона верила, что справится, что сможет всё это преодолеть. Что после всего этого настанут прежние дни, но как она ошибалась. Рабыня лгала себе, и осознание пришло к ней, крепко сдавив сердце когтями. Девушка отказалась от свободы не по собственному желанию. Отказалась потому, что давно стала марионеткой хозяина. Неужели её любовь была ошибочной? Неужели это всё было ей навязано? Видимо, она ничем не умнее тех деревенских простушек, что велись на сладкие слова и захватывающие истории вампира. Которого она даже не знает, как оказалось.

Мысли эльфийки не успели уйти далеко. Так как их отряд остановился, и хозяин поставил её на ноги, те сразу же подкосились. Теа согнулась от переполняющей грудь боли и истерично зарыдала.

— Алказар, сдавайся! — приказал Лоран, стоя во главе более десятка воинов, что окружили их в десятке метров, и наверняка подкрепление уже в пути.

Глаза Теаромоны расширились от шока, когда она услышала, как девятый назвал хозяина. Эльфийка смотрела на него и уже не видела своего друга, простодушного спутника, компаньона, любимого в какой-то мере. Сейчас над ней возвышался тот самый жестокий монстр из её недавнего сна, над ней возвышался демон, которому она с такой охотой прислуживала. Тот, кто в прошлом уничтожил целый город, оборвав жизни сотен тысяч существ.

— Алказар? — переспросила сзади Катька, но её проигнорировали.

— Вам некуда бежать, вы проиграли! — торжествующе вышла вперёд стражница, оттолкнув Лорана.

— Уверена? — переспросил вампир.

— Мы вас чертей многих с собой заберём, — проговорил Джони с вызовом, но прозвучало это довольно грустно.

— Только дайте повод! — прошипела та же эльфийка, поднимая руку для команды атаковать.

— Джун, стой, — произнёс Лоран. — Мы возьмём их живьём, и они ответят за содеянное публично.

— Я бы на вашем месте подумал бы хорошенько, — с этими словами Аска приставил нож к горлу Теаромоны.

— Каждый эльф готов отдать жизнь за это святое место, — ответила Джун.

— Прекрати, — Лоран влепил эльфийке оплеуху. — Мы возьмём их живьём! — Он повернулся к вторженцам. — Сдавайтесь, и я обещаю проявить милосердие к вам.

— Девятый! Ты тут не командуешь! Ты тут никто! Теперь никто!

Разозлившаяся не на шутку Джун ударила Лорана под колено и оглушила ударом в затылок. Эффект неожиданности сработал, и девятый был выведен из строя.

— Взять и его под стражу! — гневно приказала стражница. — Ну а вы сейчас умрёте.

— Пацан, не сдерживайся, — просипел Аска Алказару. — Твоё кольцо скрывает тебя.

Вампир быстро повёл рукой назад, и возникшая огненная плеть обрушилась на эльфов. Стражам порядка пришлось сосредоточиться на своей защите. Плеть продавила их барьер так, что некоторые упали на колени, но они удержали демонический удар. Алказар рванул к Джун и схлестнулся с ней в бою на клинках. Аска, прикрывая Катьку, бросился с ней вперёд, на ещё не успевших прийти в себя противников. Джони получил стрелу в грудь, но вновь презрев боль, бросился на врага. Продолжение уже, казалось бы, минувшей бойни разгорелось вновь, но пламя битвы быстро угасло во внезапном порыве.

Все присутствующие обернулись на жуткий грохот и застыли в смятении и страхе, позабыв, что они враги. Тысячелетнее нагромождение неприступных скал, что защищало остров испокон веков, пошло трещинами. Огромная волна перевалила через них, и под тяжестью толщи воды стены начали рушиться. Казалось, что сам океан вышел из берегов и яростно ринулся на остров, желая его поглотить. Сражавшиеся не успели отойти от шока и хоть что-то предпринять, как толща воды огромной волной накрыла их и смыла их, как пушинки.

* * *

Очнулся я от того, что сук подо мной проломился, и я свалился на более нижнего его собрата. Удар выбил из меня потоки воды. Сопровождаемый треском я свалился на землю и принялся выплёвывать остатки из лёгких. Всё-таки жидкость в них очень раздражала, хоть и не наносила существенного вреда. Замерев на долю секунды, я откатился в сторону и с трудом поднялся на ноги.

— Твоё сердцебиение за версту слышно, — сказал я Джун, присев на камень. — Да и дышишь ты как паровоз.

— А ты смердишь за версту, — ответила эльфийка, выдёргивая клинок из земли.

— Остроухая.

— Дохляк.