Демитрикая: Путь вампира

Вампирша схватилась за голову и закричала от боли, из-за спины вырвались огненные крылья. Служка попятился, готовый бежать к выходу, но тут Тоска отключилась.

Парень, не думая, рванул сразу к ней и вытащил из огня. После чего принялся спасать книги и свитки, которые быстро охватило пламя.

Верена открыла глаза, всё ещё находясь в болевом шоке, и пыталась осознать увиденное. Вот она, как обычно, шла по библиотеке, как вдруг, внезапно, оказалась на пустошах демонического мира. Тоска видела издалека Алказара и Минатрикс. «Минатрикс, погибель миров» — так к ней обращались все подчинённые и даже Балтазар. В прошлую встречу с этим демоном, Тоске удалось уговорить её дать этому миру шанс, и она отступила. Сделка была невыгодной, да и вампирша не лелеяла надежд, что Погибель миров сдержит слово. Но всё же это давало ей и всему Эванору время.

Верена хотела увидеть, что происходило там, на пустоши, от кого волнами исходил свет, переполненный запредельной мощью. Но демоны окружили её и просто разодрали в клочья. Её тело до сих пор содрогалось, чувствуя жар от их зубов и когтей.

Прошло несколько мгновений, и её вновь окутал кокон безразличия, забирая все чувства и эмоции, стало гораздо легче. Она приподнялась и увидела, как пожар охватил книжный стеллаж, а Аулин голыми руками вытаскивает из огня её сокровища. По велению мысли огонь угас, и служка обернулся.

— Госпожа, Вы в порядке? — он сразу подбежал к ней, протягивая руку.

— Сколько раз тебе повторять — не называй меня так, — произнесла вампирша, принимая руку помощи.

— Можете выпороть меня хоть сто раз. Только смерть меня остановит, — привычно ответил юноша.

— Да уж, правила есть правила, — ответила Верена, поправляя свою мантию. — Ты молодец, Аулин.

— Что уж там, — смущённо проговорил парень. — Знания — это сокровища мира, я не мог допустить…

— Ты молодец, но… — перебила вампирша служку и замолчала, но тот уже всё понял.

— Я услышал и увидел то, чего не следовало.

— Совершенно верно, — ответила Тоска и почувствовала где-то в глубине своей души что-то вроде укола совести.

— Полагаю, если я пообещаю держать всё в секрете, мне это не поможет?

— Не поможет, я не могу так рисковать.

— Я понимаю, — Аулин выпрямился и расправил плечи, чтобы достойно встретить смерть. — Только, прошу, сделайте это быстро.

— Прости, но и убить тебя мне не позволяет честь, — сказала ему Верена. — Аулин Йен, ты был прекрасным слугой и замечательно справлялся со своей работой. Считай, что ты стал мне другом. Ты всегда был честен и самоотвержен, и любил книги также, как и я, — похвалила она человека в последний раз. — Я просто не могу тебя убить, но и в живых оставить тоже. Ты станешь Рыцарем Смерти, но ты умрёшь как личность, и всё твои воспоминания тоже исчезнут. Так я не буду беспокоиться о своей тайне, но и ты будешь жить.

— Спасибо Вам, — быстро произнёс Аулин, когда хозяйка замялась, впервые не находя слов. — Я готов.

— Будет больно, — предупредила Тоска и прикоснулась тонкими пальцами к его голове.

Служка упал в муках, что раздирали ему разум. В глазах всё побелело, как и в его сознании. Через минуту его мучения прекратились, и личность Аулина Йена была стёрта навсегда.

— Поднимись, — приказала Верена.

Пустая оболочка поднялась и застыла в ожидании новых приказов.

— Пойдём, — произнесла Тоска будущему Рыцарю Смерти и вновь ощутила укол совести, только теперь к нему ещё прибавилось сожаление.

Отведя пустую оболочку в Чёрную башню, вампирша вернулась к себе в комнату. Бардак, устроенный ночью, убирать было лень, и она устало села на кровать. Её отрешённость и надёжный блокиратор эмоций, установленный Минатрикс, треснул. Сквозь трещины просачивались эмоции, и она не знала, что с ними делать, вампирша уже забыла, что это такое и как правильно ими оперировать. Верена подошла к комоду, достала бутылку и налила себе полный стакан виски. Неспешно отпивая, она смотрела на себя в разбитое зеркало и наблюдала, как меняются эмоции на лице, как текут слёзы. Ей было очень жалко Аулина, но по-другому Книжница не могла поступить.

— Я даже сына не оплакивала, — сказала Рихтер себе. — Не могла, а теперь реву из-за человека. Он служил мне верой и правдой двадцать лет. И что с того, что у него не было другого выбора. Он уважительно относился ко всему и был предан моим интересам. Но он был лишь человеком, слугой, рабом… И всё же…

Не понимая, зачем она спорит сама с собой и желая это прекратить, женщина осушила стакан. Алкоголь резко обжёг внутренности и её едва не стошнило.

— Посмотри на себя — совсем расклеилась, — произнесла Тоска своему отражению. — Я просто устала. Просто ты захлебнулась уже в своих чувствах, и это тебя убивает. Я помню, но… — она резко зажмурилась. — Хватит!

Похоже алкоголь сильно завладел её разумом, лишь усиливая нахлынувшие эмоции.

— Я просто устала, — вздохнув, сказала Верена зеркалу и отвернулась, чтобы оно не ответило.

Тяжело ступая, она дошла до кровати и свалилась на неё. Возможно, сон поможет прояснить голову.

* * *