— Да, но не волнуйся. Это аморально, и я делать так не собираюсь. К тому же, как только ты получишь свой Амулет ночи, у тебя будет полная защита разума не только от меня, но и от старших. Также Амулет даст тебе защиту от жажды крови.
— Каких ещё старших?
— Это вампиры старше тебя, принадлежащие твоей ветви, их всего трое.
— Понятно, что ничего не понятно. Расскажи вообще об иерархии вампиров, — попросил я.
— М-м-м… Хорошо. Представь себе большое дерево с раскидистыми ветвями. Это будет родовое древо вампиров. Так, Тамика, наша императрица, — это ствол дерева. От ствола отходит множество ветвей — это те, кого она укусила. От ветвей, в свою очередь, исходит целая вереница других ветвей — это дети и подопечные подопечных Тамики и так далее. Иногда случается так, что хозяева освобождают своих подопечных, но всё ещё имеют с ними крепкую ментальную связь, фигурально выражаясь — ветки падают и прорастают в личные маленькие деревца. Если срубить дерево, то все ветви, растущие из него, умирают вместе с ним. Так что, если убить Тамику, погибнут десятки тысяч вампиров, зависящих от неё, поэтому она мало кого освобождает. Это даёт ей большой гарант защиты своей власти, — Эммилия замолчала, возможно, обдумывая следующий монолог, но я сразу же воспользовался заминкой, чтобы задать вопрос.
— Выходит, что у вампиров могут быть дети?
— Почему нет? Мы почти как люди, только сильней, быстрей, ну и бессмертные. Просто главным продуктом и источником силы для нас является кровь, а наиболее подходящая — это человеческая, её структура схожа с нашей. Ну и ещё наш организм не переносит солнечного света, почему — никто не знает.
— Хм… Эльфовампир будет эльфами питаться для лучшей усвояемости? Забавненько.
— Это запрещено, да и другие расы не предрасположены к вампиризму.
— Ну ладно, убедила. А что стало с родителями Тамики?
— В книгах пишут, что она их убила. Скорей всего так и было.
Я решил промолчать, что историю пишут победители и писанине в книгах вообще порой веры нет.
— Понятненько, а почему у неё самой нет детей?
— Да ведь дети не связаны общей судьбой с родителями в отличие от подопечных. Этим наша императрица и воспользовалась, чтобы занять свой трон.
— То есть любой рождённый вампир будет своим личным деревцем? — предположил я.
— И да, и нет. С детьми особая история. Ребёнок не будет связан с родителями, а если у родителей были родители или хозяева, то ребёнок будет связан с ними общей судьбой. Так сказать, просто поколение пропускается.
— Так, минуточку, — я резко остановился, и Эммилия последовала моему примеру. — Без обид, но что-то твоё дерево не выдерживает критики. Мутант какой-то.
— Это почему же? — сквозь зубы процедила Эм.
— Ну смотри. Ты говоришь: у древа есть ствол — Тамика, от неё отходят ветви — это те, кого она укусила, и дети. Могли бы быть, но у неё их нема. Значит, если мы срубаем дерево, то умирают и все ветви, в том числе и эти теоретические дети. Так? — эффект от моей заумной речи несколько смазался, поскольку я заметил у себя развязанный шнурок и решил исправить это недоразумение.
— Так, — подтвердила вампирша.
— Но ты говоришь, что они не связаны… и не должны умереть. Тогда они не могут быть этими самим ветвями, исходящими из ствола-родителя, — я справился с шнурками и мы пошли дальше. — «Ветки падают и прорастают в свои личные маленькие деревца», — процитировал я недавние слова своей собеседницы и, не удержавшись, чихнул.
— Будь здоров, — проявила вежливость девушка. — Я так и не поняла, к чему ты клонишь и что не понятно?
— Да всё как-то путано выходит, — всплеснул я наигранно руками, поскольку мозг действительно сломался, силясь понять систему. — Если рисовать это дерево, то получается, что ветка падает, ветка прорастает у неё всё гуд. Но при этом она тянется к стволу и соединяется с ним всё равно, или это жадный ствол хватает беглянку? — мой голос принял дурашливую интонацию. — Мол, от бабки с дедкой ушёл, от зайца ушёл, а от меня тебе всё равно не уйти…. Муа-ха-ха…
— Нет… всё… дети просто… так… так, — задумалась Эмилия. — Вот до этого разговора я всё предельно ясно видела и понимала, а ты всё испортил.
— Ну да, это моя суперспособность, — усмехнулся я и отодвинул ветку с прохода, галантно пропуская Эммилию вперёд. — А ты можешь как-нибудь попроще, без этих чернобыльских деревьев объяснить?
— Без деревьев… Хм… — задумалась она. — Вот я укусила тебя, ты имеешь общую судьбу со мной…
— Общую судьбу? — перебил я Эм.
— Простое понятие. Умру я, умрёшь и ты, если не получишь свободу.
— Удобненько, — проворчал я.
— Да. Не перебивай, — спутница тряхнула рыжей копной волос и продолжила. — Ты укусишь ещё кого-нибудь. Укушенный будет зависимым от тебя и меня. Умру я — умрёте вы оба. Если ты даёшь свободу тому, кого укусил, тогда с твоей смертью он не умрёт, но всё ещё будет иметь общую судьбу со мной, пока я не освобожу твоего подопечного. Так понятно?
— Хм… Вроде да, — задумчиво произнёс я, глядя перед собой.