– Они, скорее всего, пьяны – лёгкая добыча. В любом случае им уже не жить, – она улыбнулась, и это была весьма злая улыбка. – Теперь пошёл.
Сначала я застыл в нерешительности, но после лёгкого тычка принялся аккуратно обходить дом со стороны сарая. Действительно, в нём слышались и куры, и козы и даже, по-моему, свиньи.
Завернув за угол, я приблизился к нужной мне двери.
Действительно, вскоре я уловил шум приближающихся шагов, и в ноздри ударил сильный запах спиртного. Я встал так, чтобы меня не было видно из-за открывшейся двери и достал из рукава нож, застыв в ожидании. Дверь отворилась без скрипа, я вжался в стену, с порога послышалось неразборчивое причитание, и его хозяин пошёл вперёд. Сделав десяток шагов, он остановился и стал копаться в районе паха.
Я бесшумно подошёл к солдату и услышал стук его сердца, размеренный и методичный, он гулом раздавался в моей голове, обостряя до предела чувство голода. Быстро зажав ему рот рукой, ударил в шею ножом. Подобно зверю я сорвался с цепи и застыл лишь в считанных миллиметрах от пульсирующего потока.
Всё тело напряглось и заныло от боли, запах крови с такого близкого расстояния сводил с ума, и рассудок трещал по швам. Уверен, что если бы не контроль моей создательницы, я бы просто растерзал его тело подобно бешеному псу, но она направила меня в дом против моей воли. Можно сказать, что я стал зрителем в собственном теле – оно меня не слушалось.
Войдя в дом, я тут же сместился в сторону – летящий арбалетный болт всё равно бы в меня не попал, но рефлекс сработал. Но из какой комнаты стреляли заметить не успел.
Судя по тому, что звуки борьбы стихли, моя спутница уже закончила, осталось дело за мной. Выкинув все мысли из головы, хотя в моём случае это было крайне сложно, поскольку запах свежепролитой крови не давал мыслить адекватно, я всё же попытался сосредоточиться. Коридор через некоторое время потерял яркие тона, стал более тёмным и мрачным, но в нём появилась еле заметная нить красного тумана, ведущая к одной из комнат. Насколько я помню, с этой стороны дома не было окон, точнее были, но весьма крохотные, что даже ребёнку не протиснуться. Я вдохнул воздух и сразу же учуял её, это было не сравнимо с тем, что на улице. Словно я вышел из приторного цеха шоколадной фабрики в свежий цветущий сад.