Демиург

- Па, тут ..., ах, черт! - сын откинулся на спинку кресла, - ну вот, я из-за тебя убился, - имея ввиду принца в игре, недовольно отчитал он отца.

- Ничего, ничего, еще разок сыграешь.

- Да уж, конечно.

Самуэль достал из стола отвертку и быстро открутил четыре винта, и, уже основательно вспотев от волнения, откинул крышку компьютера. Ему пришлось замереть, а потом Ллойд, с интересом за ним наблюдавший все это время, услышал сиплый хрип:

- Сын, позови Ромео. Мне плохо.

Увидев искаженное лицо отца, испуганный мальчишка кинулся к дверям с криком:

- Ромео! Ромео! Мама!

Через несколько секунд в комнате появился слуга, а потом и жена Хенинкса.

- Что случилось, Лл..., - хотела спросить она, но тут увидела мужа, просипевшего:

- Воды и валидол!

Через несколько секунд он упал, наконец, в кресло, ощущая под языком освежающий сердце холодок таблетки. Остальные молча ждали, пока он вялым жестом не указал на скрытый от их взоров за монитором корпус компьютера. Жена подошла к тому месту, куда он указал. Лицо ее сначала окаменело, потом зарумянилось, но потом снова замерзло, и она чеканным голосом, сдерживая напряжения, спросила:

- Что это, Самуэль?

- Это - миллион долларов, я полагаю, - с видом идиота, почти весело, сказал пришедший в себя Хенинкс.

- Откуда? - последовал все такой же сухой вопрос.

- Мне их только что напечатали.

- О, Господи! - она оглянулась на слугу, - что ты несешь?

- То, что слышишь.

- Ромео, - обратилась женщина к слуге, извлекая из корпуса компьютера сотенную купюру, - проверь эту банкноту на нашем аппарате.

- Да, госпожа, - ответил учтивый слуга и вышел из комнаты, но через три минуты вернулся со словами, - купюра совершенно нормальная.

- Спасибо, - поблагодарила Франческа слугу, - можешь идти.

- Слушаюсь, госпожа, - слуга снова вышел.

Ллойд, все это время молча наблюдавший за происходящим, сильно жалел о том, что не ему первому пришла в голову мысль залезть в компьютер.

- Может, ты объяснишь все-таки, что все это значит? - продолжила допрос мужа Франческа.

- Видишь ли, дорогая, - с глупой улыбкой ответил тот, - в нашей долине объявился мальчик, который творит чудеса.

- То есть?

- Полчаса назад, он почти пошутил по поводу того, что придя домой, я найду миллион долларов, если захочу.

- Ну?

- Я захотел. Результат ты видишь сама.

- И что же это за мальчик такой?

- Сын Лючии.

- Фабио?! - Ллойд сорвался со своего места, - этот тупица..., да он не знает, сколько будет дважды два.

Хенинкс медленно перевел взгляд на сына, и также неторопливо, но внушительно сказал:

- Может этого он и не знает, но что такое справедливость он знает лучше всех нас вместе взятых, а кроме того уже доказал, что может бескорыстно творить добро, правда... хм! с примесью чудес, - он немного помолчал, а потом добавил, - надо уносить отсюда ноги. Боюсь, что Макфинли и всем, кто его окружает, скоро станет совсем плохо, если они обидят этого ... сына пастуха.

- Ты действительно хочешь уехать? - с тайной надеждой спросила жена.

- И меня ничто и никто не остановит, и, я надеюсь, у тебя достанет ума молчать об этих деньгах до отъезда.

- Ты же знаешь, Самуэль, - раздалось в ответ, - что все эти годы я только и жду случая, чтобы оказаться подальше от этого котлована, имея в виду долину, сказала она, - но, как ты объяснишь отъезд Макфинли?

- А я и не буду ничего объяснять, только напишу записку, и все.

- Пожалуй, ты прав. И - в Америку, да?

- Угу, - Хенинкс потянулся до хруста в костях, заметив напоследок, - ну и Фабио, сын пастуха. Вот чудеса-то!

ГЛАВА 4.

На следующее утро Хенинкса разбудил телефонный звонок.

- Алло! - осипшим после сна голосом сказал он в трубку.

- Самуэль, немедленно ко мне! - тон Макфинли не оставлял сомнений в его настроении.

Теряясь в догадках о причине столь "любезного" приглашения, адвокат оделся и, не позавтракав, через двадцать минут, уже звонил в парадную дверь особняка своего клиента. Оливер немедленно открыл дверь и проводил его в кабинет хозяина.

- Садись! - сухо сказал тот, глядя в какие-то бумаги перед собой. Адвокат сел. Поведение Макфинли было столь необычным, что он не знал. что и думать, но когда Хенинкс заерзал в своем сиденье, напоминая о себе, хозяин особняка соизволил-таки обратить на него свое внимание:

- Что нового? - задал он ничего не значащий вопрос.

- Да ничего особенного.

- Ладно, не будем играть в прятки. Ты теперь человек богатый и можешь в любой момент смыться отсюда, - он сделал паузу, чтобы дать понять Хенинксу, что знает о нем все, а потом продолжил, - но я прошу тебя не бросать меня в трудную минуту. Как друга прошу.

По тому, как сбивчиво он говорил, Самуэль догадался, что Макфинли просит, может быть, первый раз в жизни.

- Откуда ты все знаешь? - спросил он.

- У тебя в доме уже неделю стоят подслушивающие устройства. Я страховался из-за этой неразберихи со шкатулкой.

- Понимаю, - немного помолчав, сказал адвокат, - чего же ты хочешь?

- Чего я хочу? - взвился Макфинли, - неужели тебе нужно это объяснять? Я хочу знать, в чем сила этого мальчишки! Я хочу знать, насколько он опасен!