Демиург местного значения (СИ)

Первый метательный нож, направленный мне в лицо, отбил щитом. Благо я так и продолжал таскать его с собой. Два ударились в бронь на животе. Не пробили, естественно. Потом о щит ударилось еще несколько клинков. Поняв, что с фронта меня не взять, прекрасные фурии быстренько рассредоточились вокруг нашей, сбившейся в кучу, компании. Мою тушку прикрыли своими телами Валькины жрицы. Их кольчуги ножи тоже вряд ли могли пробить, потому они не сильно рисковали. Вот Андроклу, не имеющему доспехов, было гораздо хуже. Он стоял чуть в стороне, пригнувшись, выставив меч, который держал, кстати, вполне уверенно (отметил это про себя). В него, похоже, пока не метили. А, нет — из полумрака прилетел клинок, предназначенный и греку. Видно решили поразить самую незащищенную мишень. Тот, даже не сдвинувшись с места, отбил нож легким движением своего меча. Ого! А, помнится, говорил, что боец никакой. Не прост парнишка! Ой, не прост!

Как уже сказал, пять жриц прикрывали меня собой. Волеслава, тем временем, пыталась добраться до кого-нибудь, из мелькавших в темноте, местных амазонок. Получалось это у нее не очень: румийки двигались налегке, а на Вальке — шлем, кольчуга, меч. Щита, правда, не было, как-то жрицы старались обходиться без них — тяжеловаты.

Продолжалась вся эта катавасия минут пять. Потом ножи из темноты лететь перестали. Или закончились, или девчушки решили поберечь боезапас, видя, что особого вреда их оружие нам не причиняет.

— Ну, хватит уже, — решив, что смогу обойтись и без прикрытия своей тушки Валькиными жрицами, проворчал я. — Помогите, лучше, Волеславе. Видите, запыхалась совсем, бегаючи за здешними психопатками.

Последнее слово мои телохранительницы вряд ли поняли, но общий посыл уловили, взмахнули мечами и скрылись в темноте зала. Теперь о происходящем можно было судить только по топоту и азартным возгласам. Иногда на границе света мелькали фигуры в белых и темных одеждах. Темные — это наши, белые, соответственно, здешние воинственные леди.

Я добрался до постамента Юпитера, оперся на него седалищем и с интересом присматривался и прислушивался к происходящему вокруг. Почему-то не воспринимал все это всерьез: как-то не впечатлили боевые навыки здешних жриц, что ли? Андрокл, который в догонялках не участвовал, встал рядышком со мной, настороженно поглядывая по сторонам. Беготня затягивалась: Валькины подружки, похоже, оказались не более ловкими, чем она сама.

Внезапно (а как же еще!) из темноты передо мной вынырнула фигурка в белой воздушной тунике. Раскрасневшееся от бега лицо, азартно горящие глаза, стремительная, точеная фигура. На меня пахнуло манящим запахом разгоряченного женского тела. Прелестное создание, приблизившись почти вплотную, взмахнуло правой рукой, с зажатым в ней ножом, целя мне, в незащищенное кольчугой, горло. Рефлексы не подвели — отбил удар, вскинув щит. Девица, однако, не успокоилась, стремительно перебросила клинок в левую руку и попыталась достать меня справа в лицо. Отбивать мечом не стал — побоялся отрубить атакующую руку, поставил блок правым предплечьем, благо оно в кольчуге и наруче. Блок получился жестким — в запястье девицы. Больно, наверное! Но нож она удержала. Только отпрянула и тряхнула ушибленной конечностью. Красивое лицо исказилось от боли и злости. Понял, что девчонка просто так не отвяжется. Понял это и Андрокл, до сих пор стоявший в сторонке и не вмешивающийся в наш поединок. Грек сделал пару скользящих шагов за спину атакующей жрице, молниеносный взмах мечем, сочный хруст, и в следующий миг голова моей несостоявшейся убийцы, покачнувшись, упала с плеч. Туловище еще пару секунд стояло на ногах, поливая пол из обрубка шеи двумя фонтанами крови. Потом, подогнув колени, мягко упало на бок.

— Черт! Зачем!? — стряхивая с кирасы, попавшие на нее красные брызги, крикнул я.

— Вообще-то, она пыталась тебя убить, — наклоняясь над трупом и вытирая запачканный меч о подол туники, сообщил Андрокл.

При этом туника задралась, полностью обнажая изумительной формы бедро. Глянул на него, на голову, лежащую поодаль, лужу крови, натекающую на том месте, где эта голова должна была быть. И вот тут меня накрыло. Жалость к симпатичной, глупо погибшей, девчонке, жалость к себе, занесенному в этот сумасшедший мир, злость на грека, совершившего ненужное убийство. Сюда еще наложились раздражение и досада по поводу его ухаживаний за Валькой, накопившиеся за последнее время. Все это вылилось во вспышку ярости. Я шагнул к Андроклу и нанес ему удар тыльной стороной правой руки, с зажатым в ней мечом, по правой щеке. Удар получился тяжелым, но грек устоял на ногах и, по-моему, даже не поплыл. Пошатнулся — это да. В глазах его загорелась, нет, не злость, скорее, обида.

— За что, господин! — хватаясь, за наливающуюся на глазах синевой щеку, воскликнул он.

Внезапно вспыхнув, я так же внезапно и остыл. Теперь в душе осталось только сожаление об убитой и раскаяние за нанесенный удар: ведь искренне спасал меня парень, а я за это…