Демиург местного значения (СИ)

Мужская часть заседающих отнеслась к словам жрицы прохладно: все они, кроме Андрокла, присмотрели себе среди пленниц «подружек». Я понял, что Валерию Валька тоже имеет ввиду. Может быть, даже ее-то в первую очередь. Все же неровно дышит ко мне, что ли? Или как? Не зря же бесится. Чего ж тогда хвостом вертела? Ей богу, достала! Или это я здесь таким прямолинейным, если не сказать, примитивным стал? А с ней надо тоньше, куртуазнее, а не так сразу за задницу и в койку? Возможно… Вот только времени для таких подходов нет. Да и желания, если честно. А, значит, и пресловутой «любови» тоже, скорее всего. По крайней мере, с моей стороны. Просто плотское желание, что ли? М-дя…

— Что предлагаешь? — прервал ее словоизлияния.

— Отпускать нельзя, — раздумчиво протянула она.

Все мужики сделали стойку, в готовности взорваться вспышкой возмущения. Я тоже напрягся. Тем не менее, подбодрил:

— Ну-ну, и…

— Предлагаю умертвить, — выдала Волеслава.

Вот так, простенько и без затей. Иногда моя жрица меня пугает. Разве можно с ней спать? Зарежет ночью, чуть что не по ней. Любовь с такой для мазохистов. Сжал зубы, поиграл желваками. Потом выдохнул, гася поднимающуюся откуда-то из живота ярость. Спросил деловито:

— Зарежем, или задушим? Тела куда будем девать? Завоняют ведь.

Волеслава задумчиво подняла очи горе, видимо, приняв мои слова вполне серьезно. Потом выдала:

— Проще просто сбросить их со скалы. Пусть румийцы сами хоронят своих жен.

Прелестно! От излишнего человеколюбия смерть Вальке не грозит. Глянул на мужиков. Те смотрели на Волеславу, не скрывая своего возмущения. Значит, я не одинок в своих чувствах. Что ж…

— Никого никуда сбрасывать не будем, — подытожил я. — Резать и душить тоже. И отпускать нельзя: ни к чему осаждающим знать подробности о происходящем в крепости. Женщины останутся здесь. Под хорошим присмотром, естественно.

Мужики облегченно выдохнули. Валька вспыхнула яростным румянцем, поняв, что я над ней элементарно поглумился. Вскочила на ноги (совещались мы в большом зале здешней администрации, рассевшись на скамейках), бросила на меня горящий ненавистью взгляд и прошипела:

— Смотрите не пожалейте! Похоть отбивает вам мозги!

Потом решительно двинулась на выход.

— Зря ты связался с этой румийкой, господин, — после недолгой паузы произнес Хегни. — Волеслава такого не простит.

— Давай ты оставишь свои советы при себе! — рявкнул я.

— Прости, — опустил голову мой воевода. — Конечно же, тебе виднее, что нужно делать.

То-то! А то, ишь, развелось советчиков! Посоветовали бы лучше, что делать дальше. Нам всем. Озвучил эту свою озабоченность. С полчаса обсуждали этот вопрос. Снова безрезультатно. Единственно, Лотар предложил попробовать выбраться из крепости через подземелья, выходящие внутри долины, а потом попытаться уйти в горы, или еще куда. Обсудили и это. Пришли к единодушному мнению, что пока выберемся всей кучей из подземелья, пока начнем двигаться куда-либо, нас успеют обнаружить — не так уж и велика долина. Опять же, среди румийцев мы видели пару сотен всадников, шныряющих по окрестностям, возможно, занятых как раз пресечением наших попыток воспользоваться подземными ходами. Наверняка здешние горожане сообщили прибывшим солдатам о наличии таковых. Конечно, слухи о потайных ходах все равно циркулировали среди горожан, пусть и точные места выходов подземных тоннелей наружу знали только жрицы Юпитера. М-да, как бы все-таки не нашли. Надо, пожалуй, пару человек в пещере поставить. Хоть предупредят, в случае чего. А то возьмут тепленькими в постельках.

Так ничего путного и, не придумав, отправились спать, выставив усиленные посты на стенах и башнях. Воины улеглись прямо здесь на площадке акрополя, под открытым небом, расстелив захваченное тряпье — благо, ночи были теплыми. Пригодилось награбленное, однако. В самом деле, не в подземельях же им ночевать? А если штурм, когда они еще оттуда вылезут? Я, пройдясь с Туробоем по стене крепости и проверив часовых, тоже отправился баиньки. Зашли в храм Юпитера, добрались до покоев здешних жриц. Черт, опять Туробою на коврике спать! Не хорошо. Не по товарищески, как-то.

— Надо придумать, что-нибудь тебе с ночлегом, — озабоченно сказал я. — Может, пойдешь к воинам. Там они неплохо устроились. Что тут со мной может случиться? В крайнем случае, ляжешь поближе к входу в храм. Он единственный.

— Ничего, господин, я здесь, — глуховатым голосом отозвался мой бессменный телохранитель.