Демиургия

Дети открыли глаза на полсекунды раньше, чем Надиа прокричала им. Невероятный грохот сотрясал всю комнатенку, на улице не было слышно лая собак. Надиа кричала что есть мочи, пытаясь растолкать и собрать двух своих сыновей и дочь. Младшего Каддура она уже держала на руках, когда грохот на мгновение усилился, а потом наступила тишина, и только какой-то звон стоял в ушах. Надиа видела, что Мерием плачет, а Суад оглушен так же, как и она. Потом опять наступило время грохота и рева турбин «Еврофайтеров» и «Торнадо». Бежать из дома надо было сейчас, а не через секунду, в любой момент трясущиеся стены могли рухнуть. Сама она встала не ранее, чем за секунду до детей, но успела подняться и прокричать, чтобы дети тоже вставали. Вся сцена длилась около 5 секунд, но для Надии время просто не существовало, осталось только пространство, в котором не было ничего, кроме Мерием, Суада и Каддура.

Очень жестко схватив Мерием за руку, она быстрее, чем когда-либо в жизни что-либо делая, вывела их через сени на улицу. Прошло еще 2 секунды, и опять стало страшно, потому что Еврофайтеры заходили на третий заход. Это очень хорошо слышно по реву турбин.

В доме остался Суад. Прокричав что есть мочи Мерием, чтобы она держала Каддура и НИКУДА не уходила, она рванула назад в сени. Бежать среди почти ощущаемого всем телом грохота было очень тяжело, как будто Надиа пробиралась сквозь жесткую вату. Из левого уха у нее потекла кровь – лопнула барабанная перепонка и опять стало тихо и одновременно звеняще невыносимо. Она увидела Суада, лежащего на животе около циновки. Она подбежала к нему, подняла, сердцем матери ощущая, что он жив, схватила на руки и с тяжелой ношей побежала к сеням. Путь ей преградил какой-то человек во французском костюме и с европейской внешностью. Ничего не соображая Надиа выхватила нож из-за пазухи и захотела нанести удар, потому что он стоял прямо перед дверью.

– Надиа, чего ты хочешь?

– Чтобы, во имя Аллаха, не было войны! Пусть он примет твою душу! – почти в нечеловеческой ярости прокричала Надиа и нанесла удар, но мираж рассеялся и она чуть не упала. Суада она держала одной рукой, выбежав на улицу, она увидела Мерием с Каддуром, бросила нож и побежала вместе с ними в сторону от города. Там они просидели несколько часов, пока не закончилось авианаступление. Когда ракетная артиллерия сметала последние постройки очагов сопротивления демократическим повстанцем (а именно в этом месте жила семья Надии), Надиа уже ехала с детьми в сторону границы, молясь, чтобы ее дети выжили.

…

Вечером этого удивительного дня состоялось экстренное заседание Совета Безопасности ООН, на котором в ходе конструктивного обсуждения повестки дня было решено прекратить наступление и сформировать коалиционное правительство. Как представители официального Алжира, так и оппозиционеры согласились сформировать до созыва Нового учредительного собрания правительство национального доверия, при условии, что Коалиция выведет все войска в кратчайшие сроки, а все финансовые и юридические обязательства, которые были взяты на себя обеими сторонами до начала выступлений, будут выполнены как с государственной стороны, так и со стороны рынка. К тому же было решено оказать максимальную поддержку восстановлению государства. Все страны-участники коалиции обязались взять на себя издержки по строительству разрушенной инфраструктуры.

Энн, Штайнмайер и Надиа никогда не виделись и не знали о существовании друг друга. Никто никогда ничего не слышал и не услышит об Удивительном.

Цитадель

– Вы знаете, где Вы?

– Я в цитадели. Теперь я в безопасности. Я полностью свободен и защищен. Защитники цитадели сделают все, чтобы не допустить зло внутрь. За стенами цитадели очень много зла. Зло там повсюду, оно буквально пронизывает каждую деталь, каждую вещь. Там невозможно жить, там ужасы и убийства, смерти и болезни, моровые язва, жестокие цари, проституция, опиатные мальчики… До того, как я попал сюда, я тоже был частью зла. Я чувствовал зло во мне. Я не мог спать ночами, потому что зло проникало в меня, оно будоражило меня, я кричал и буйствовал, но был беспомощен, поскольку зло сильнее. Я сойду с ума, если узнаю, что зло проникло и сюда…

Здесь неплохо, в цитадели живут отличные люди. Все в белом, это признак доброты. Белые люди – добрые люди. Доброе – значит белое. Это утопия, общество, построенное по всем канонам Томаса Мора. Здесь нечего бояться.

– Томаса Мора? Кто это, Вы знаете?

– Конечно, доктор, это английский писатель, он написал книгу об идеальном обществе, и его сочли сумасшедшим.

– Его разве сочли сумасшедшим?

– Конечно, умных людей очень часто считают сумасшедшими. По-моему его еще лично казнил Наполеон, но я не уверен. Надо будет провериться… У Вас в цитадели есть библиотека? Конечно, есть, причем, наверно лучшая библиотека в мире. Если это можно назвать миром… Ну, в смысле, одним миром. Теперь цитадель – мой мир. Спасибо Вам, что Ваши защитники привели меня сюда, я готов на все, только не пускайте зло вовнутрь, я готов сам стать защитником цитадели.